ГЛАВА 1: Последний диагноз Мне жаль, мистер Фокс. Доктор снимает очки, сжимает их в пальцах, будто они стали вдруг слишком тяжелыми. В его голосе нет ни сочувствия, ни фальшивого утешения. Только усталость. — Третья стадия. Операция бессмысленна. Химиотерапия — вопрос продления, но не спасения. На вашем месте… я бы просто молился. Фокс не сразу отвечает. Он изучает лицо врача, взглядом сканирует каждую деталь: уголки губ, напряженность век, положение рук. Он ищет признаки лжи, преувеличения, неуверенности. Но их нет. — Молился? — его голос звучит ровно, почти насмешливо, но в глубине есть что-то чуждое даже ему самому. — Я даже не знаю, как это делается. Доктор пожимает плечами: — Вы не первый, кто так говорит. Если хотите, могу организовать встречу с капелланом. У нас тут бывают представители разных конфессий. Некоторые находят в этом… облегчение. Или я могу выписать вам антидепрессанты. Что-то для сна. Или марихуану. Это помогает многим на вашей стадии. Фокс усмехается. — Люди моего профиля не нуждаются в таблетках и порошках, доктор. Врач кивает, будто ожидал такой ответ. Конечно, он читал его личное дело. Агент Fox — бывший сотрудник разведки, которому исполнилось 60 лет. За годы службы он принимал участие в десятках операций, от Фолклендов до Ближнего Востока. Он прошел подготовку в лучших школах спецслужб и стал экспертом в психологии, допросах и манипуляциях. Никогда не доверял людям. Никогда не женился. У него нет детей. Человек, привыкший контролировать всё, даже смерть. Но теперь его собственное тело оказалось ему не подвластно. Прощание с иллюзиями Фокс берет результаты анализов. Смотрит на распечатанные цифры, словно видит за ними что-то большее, чем просто медицинские термины. Он чувствует себя так же, как после провала операции, когда внезапно понимаешь, что твоя информация устарела, что ты сделал неверный ход и теперь расплачиваешься. Он всегда следил за здоровьем. Строгая диета. Спортзал. Ежегодные осмотры. Никаких наркотиков, алкоголя — лишь бокал хорошего вина по праздникам. И теперь, после всего этого, он умирает от рака. — Как это произошло? — Стресс. Генетика. Радиоактивное облучение? Может быть, один из ваших прошлых “проектов” дал о себе знать. А может, просто не повезло. Не повезло. Он снова переводит взгляд на доктора. — Сколько у меня есть? — Если ничего не делать — полгода, может, год. С лечением — два, но какой ценой? Фокс кивает, как будто получил отчет разведки и уже знает, какое решение примет. Доктор внимательно смотрит на него. — Я видел людей, которые сдавались сразу. А видел тех, кто прожигал последние дни. Кто-то возвращался в семью, кто-то улетал в Азию медитировать, кто-то просто спускал все деньги в казино. Чего хотите вы? Фокс медлит с ответом. Он не знает. Точка невозврата Когда-то он планировал провести старость на пляжах Южной Америки — солнечные города, красивые женщины, свобода. Он заслужил это после десятилетий службы. Но теперь? Он не верит в Бога. Он не боится ада. Он не знает, что будет после смерти. Но теперь это единственная загадка, которую он ещё не разгадал. Фокс встает, забирает свои бумаги и направляется к выходу. Доктор говорит ему в спину: — Подумайте насчет священников. Иногда разговор может спасти больше, чем таблетки. Фокс не отвечает. Но впервые за долгое время его разум зацепился за странную мысль. Как проверить, кто из них настоящий? И тут у него возникает идея.   ГЛАВА 2: Испытание веры Военный госпиталь, комната для визитов. Фокс сидит за столом, вытянувшись в кресле, будто на допросе. Перед ним – пластиковый стакан воды, которого он даже не касается. Рядом папка с его медицинским делом, но он уже не смотрит в нее. Он запомнил все цифры. Запомнил диагноз. Запомнил приговор. Перед ним – первый “кандидат”. Пастор Джонатан Вестон. 50 лет. Протестант. Опрятный, уверенный, но без показной набожности. Лицо доброе, но не сентиментальное. Глаза – голубые, открытые. Он держит в руках Библию, но пока не раскрывает. — Мистер Фокс, мне сказали, что вы ищете истину. Фокс пристально смотрит на него. — Я ищу правду. Это не одно и то же. — Разве? Фокс замечает детали: • Спокойное дыхание. Нет тревоги. • Не скрещивает руки. Открытая поза, демонстрация честности. • Слабое движение пальцев по уголку Библии. Значит, волнуется. Не лжет. Но волнуется. Интересно. — Я хочу знать, что будет после смерти. — Рай или ад. — Вы говорите это так, будто уверены. — Я уверен. Фокс чуть прищуривается. Вот это уже интересно. — Почему я должен вам верить? — А почему вы должны верить своим страхам? Разве ваш разум – это не просто еще один фильтр восприятия? Хороший ход. Контратака. — Если бы у вас были доказательства, это была бы не вера, а наука, так? — Именно. — Значит, вы предлагаете мне поверить на слово? — Я предлагаю вам сделать выбор. Фокс улыбается. Это похоже на старые игры – игра на слабостях, на логических ловушках. Он решает перейти в наступление. — Скажите мне, пастор, Бог добр? — Да. — Тогда, если я скажу вам, что убивал людей, Бог простит меня? Тонкая пауза. Не слишком долгая, но она есть. — Вы раскаиваетесь? — Нет. Они были врагами. Я делал свою работу. — Значит, вы оправдываете убийство? — А вы оправдываете войну? Вестон сглатывает, но держит лицо. — Я верю, что каждый может быть прощен. Даже вы. — Мне не нужно прощение. Мне нужно понять, что ждет меня впереди. Вестон слегка улыбается. — Вы знаете, мистер Фокс, что мне нравится в вашей манере разговора? — Просветите меня. — Вы привыкли держать контроль. Разбирать людей по кусочкам. Видеть, кто лжет, а кто искренен. Фокс ждет продолжения. — Но вера – это не анализ. Это не доказательства. Вера – это риск. Фокс молчит. Впервые за долгое время он не знает, что ответить. Он смотрит на пастора. Тот не лжет. Но верит ли он сам себе? — Вы сомневаетесь, мистер Фокс? – вдруг спрашивает пастор. Агент улыбается. Едва заметно. — Я не сомневаюсь, пастор. Я проверяю. Фокс уходит из комнаты, а пастор остается сидеть за столом. Он делает глубокий вдох и слегка касается уголка Библии пальцем. На его лице – слабая улыбка. Он знал, что этот разговор был не последним.   ГЛАВА 3: Последние дни на широкую ногу Доктор протягивает подписанные бумаги. — Вы выписываетесь? Фокс забирает листок, мельком его осматривает, затем складывает в папку. — Я слишком долго работал в таких местах, доктор. Заслужил кое-что получше. — И куда теперь? Фокс пожимает плечами. — Не знаю. Но я принял ваш совет. О вере и молитве. Надеюсь, что Бог подбросит мне что-нибудь поинтереснее, чем банальный военный капеллан. Доктор хмыкает, но ничего не говорит. Он знает, что таких, как Фокс, переубедить невозможно. Прощание с госпиталем Фокс выходит в коридор, и его встречает знакомый запах – антисептик, слабый привкус крови, стерильность, которую невозможно стереть. Он идет медленно, наблюдая за людьми вокруг. — Молодой солдат в гипсе листает телефон – скучает. — Старый морпех, потерявший ногу, ожесточенно спорит с медсестрой – он злится, потому что уже ничего не изменит. — Лежачий пациент смотрит в потолок – он уже сдался. Я не такой. Фокс никогда не сдавался. И не начнет сейчас. Он всегда говорил себе: смерть – это просто информация. Когда ты знаешь, что она близко, у тебя появляется преимущество. Так почему внутри него растет эта пустота? Он подходит к выходу, а доктор бросает ему в спину: — Подумайте насчет священников. Иногда разговор может спасти больше, чем таблетки. Фокс не отвечает. Но впервые за долгое время эта мысль его не раздражает. Где умирают шпионы? Он всегда жил в тени. Конспиративные квартиры. Номера в дешевых мотелях. Чемодан в любой момент готов к отъезду. Быть незаметным – это рефлекс, который невозможно отключить. Но теперь? Теперь у него осталось полгода, может, год. И он не хочет умирать в дешевой комнатушке. Он садится в арендованный “Мустанг”, включает навигатор и открывает карту. Где бы он хотел умереть? Лос-Анджелес. Малибу. Санта-Моника. Солнце. Океан. Горячий песок. Он видел много смертей – мучительных, грязных, бессмысленных. Если уж уходить, то красиво. Малибу – хороший вариант. — Не слишком людно, но и не заброшенная дыра. — Всего 40 минут по живописному хайвею до Санта-Моники. — Достаточно далеко от центра, но в пределах цивилизации. — Пляжи, горы, дорогие рестораны, ночные клубы – если вдруг захочется почувствовать вкус жизни. Он выбирает студию с панорамными окнами. Не дешевый вариант. Но когда ты приговорен, на цену уже плевать. Поездка в Малибу “Мустанг” плавно летит по дороге. Фокс открывает окно, и теплый ветер врывается в салон. Впереди сверкает океан, слева – скалистые холмы, усеянные зеленью. Впервые за долгое время он чувствует что-то похожее на удовольствие. Впрочем, возможно, это просто было приятно – не думать. Он слегка надавливает на газ. Машина ускоряется, мотор рычит, и он ловит себя на мысли: давно ли он позволял себе просто жить? Может, никогда. Но свобода – это иллюзия. Фокс знает, что от себя не убежишь. Скоро его догонит самый сложный враг. Сомнение.   ГЛАВА 4: Идеальное укрытие Фокс не доверял ни людям, ни пространствам. За свою карьеру он снимал десятки квартир по всему миру – от грязных номеров в мотелях до роскошных вилл под чужими именами. Он знал главное: если жильё пустует, значит, что-то не так. Риелторы, владельцы – все они что-то скрывают. Фокс не торопился. Он изучал. Каждого, с кем говорил. Каждую деталь в домах. Каждую ложь, спрятанную за рекламными фразами. Он видел их насквозь. Идеальный семейный ад Агентка ведёт его по дому – высокая, ухоженная, с заученной улыбкой. — Этот район идеально подходит для семей! Отличные школы, парки, полная безопасность! Семьи. Дети. Собаки. Фокс не слушает. Он наблюдает. Отпечатки детских рук на стекле террасы. Свежая краска на стене в коридоре. Глухой удар – где-то за забором гавкает собака. Он ловит её взгляд. Доля секунды напряжения. Она знает, что он заметил. — Вы сказали «полная безопасность». Значит, раньше были проблемы? — Совершенно никаких! Просто очень активное сообщество! Она врёт. Фокс даже не тратит время. Этот дом – мимо. Рай для параноиков Следующий хозяин – худощавый старик с цепким взглядом. — Вы работаете? — Нет. Я на пенсии. — Военной? Любопытство. Фокс не отвечает, но старик уже делает выводы сам. Дом вылизан до стерильности. Книги на полках – под идеальным углом. Обувь в прихожей – как под линейку. На столе – стопка свежих газет. Он следит за новостями. Он следит за всем. — Мы здесь все друг друга знаем. Вряд ли у вас будут проблемы. Фокс понимает. «Мы знаем друг друга» значит «мы следим друг за другом». В этом месте невозможно быть невидимым. Он уходит. Продажа с подвохом Следующий агент – мужчина лет сорока, в дорогом костюме, с часами дороже, чем средняя американская машина. — Лучшее предложение в районе. Если хотите, могу прямо сейчас оформить сделку. Фокс замечает детали. Левый угол губ слегка опущен. Он слишком часто меняет позу. Смотрит в глаза дольше, чем принято. Давит. Фокс легко парирует: — Если дом так хорош, почему он пустует? — Владелец переехал в Европу. — Значит, тут кто-то жил? — Конечно. — Как долго? — Около двух лет. — А до этого? Небольшая пауза. — Ну, были другие жильцы… Ложь. Что-то случилось до того, как здесь поселился последний арендатор. Фокс не задаёт больше вопросов. Он не берёт жильё с историей. То, что нужно Он уже почти решает сменить район, когда натыкается на простое объявление. Сдаётся отдельное жильё в доме. Свой вход. Парковка. Никаких агентов. Только номер телефона. Фокс звонит. — Когда вам удобно посмотреть? Голос женский. Спокойный, ровный, без намёка на продажность. — Хоть сейчас. — Приезжайте. Миссис Грант Женщина около семидесяти лет. Без суеты. Без любезностей. Фокс видит разницу сразу. Она не продаёт. Она предлагает. — Почему сдаёте? — Раньше здесь жил мой сын. Сказано спокойно. Без сентиментальности. Но Фокс чувствует. Что-то в её позе. В её голосе. Она не привыкла говорить об этом. Он ничего не спрашивает. Но теперь он знает. Идеально Фокс смотрит на дом. Чисто, но не стерильно. Уютно, но без излишеств. Тишина. Отдельный вход. Своя парковка. Никаких лишних глаз. Идеально. — Берёте? Фокс кивает. — Берём.   ГЛАВА 5: Старые лица Обживание враждебного мира Фокс приехал, когда солнце уже клонилось к закату. Дом миссис Грант встретил его тишиной. Здесь не было камер, не было соседей, заглядывающих через забор. Только ровное дыхание океана где-то за горизонтом. Он припарковал машину, заглушил мотор. На пассажирском сиденье четыре чемодана – его единственный багаж за десятилетия. Он поднял их по лестнице, вошёл внутрь. Это не дом. Это позиция. А позиция должна быть готова к бою. Установка “базы” Фокс осмотрелся. Слишком пусто. Он знал: безопасность – это не только стены, но и контроль. Он раскрыл чемоданы. Оружие. Glock 19 – верный спутник. Один пистолет приклеил под стол, второй спрятал за книгами на полке. MP7 – маленький, убойный. Положил в шкаф так, чтобы достать в одно движение. Глушители, запасные магазины, ножи, дымовые шашки. Шпионские игрушки. Мини-камера – спрятал в вентиляции напротив входа. Прослушка – замаскировал в розетке. Тактические фонари, жучки, ретрансляторы. Идентичности. Паспорта – один американский, другой европейский. Фальшивые права, кредитные карты. Часы Omega – подарок с миссии в Швейцарии. Одежда. Чёрный костюм – универсальный. Спортивная форма – если вдруг захочет сыграть роль “пенсионера на пробежке”. Пальто, водолазка – для более формального образа. Фокс не просто раскладывал вещи. Он создавал пространство под себя. Воспоминания в деталях Каждый предмет был ключом к прошлому, даже если он не хотел об этом думать. Glock 19. Он всегда был с ним. С ним он ушёл из своей последней операции. Часы Omega. Швейцария, 1998-й. Ему их подарил человек, которого он спас. Теперь того человека нет. А часы – остались. Нож с гравировкой. Он его почти забыл. Фокс раскрыл кожаный футляр, провёл пальцем по холодному лезвию. “Будешь помнить меня?” – спросил когда-то женский голос. Он сжал челюсти и захлопнул футляр. Нет. Не время. Кто он сегодня? Фокс подошёл к зеркалу. На столе разбросанные усы, парики, очки. Он мог быть кем угодно. Положил ладонь на подбородок, прищурился. Инженер из Германии. Очки в тонкой оправе, аккуратно зачёсанные волосы, лёгкий акцент. Сутулится, делает голос чуть гнусавым, накидывает серый пиджак. Риелтор из Лос-Анджелеса. Наглый, энергичный, любит деньги. Меняет позу, поправляет воротник, слегка опускает голову. Банковский аналитик. Холодный, расчетливый, бесстрастный. Он может притвориться кем угодно. Но кем он был сейчас? Он смотрел в зеркало. — Люди врут, потому что боятся. Офицеры – под пытками. Политики – перед камерами. Любовники – друг другу. Все врут. Он усмехнулся. — Но никто не умеет врать лучше, чем я. Последний вопрос Фокс снял парик, бросил на стол. Сколько у него было лиц? И было ли среди них хоть одно настоящее? Всю жизнь он играл роли. Теперь он смотрел на себя и не знал, кто перед ним. Он медленно провёл рукой по лицу, словно стирая очередную маску. Что останется, когда исчезнет всё остальное?   ГЛАВА 6: Поиск Бога Завтрак с привкусом неизбежности Фокс сидел в уличном кафе, согревая ладонями чашку кофе. За соседним столиком смеялась молодёжь, официант лениво протирал стойку, машины неслись по шоссе. Жизнь текла. Но он чувствовал, как она уходит. Он развернул бумажный пакет с завтраком. Круассан. Откусил кусок – почти безвкусно. Чёрт. Рефлексы всё ещё работали, но он чувствовал слабость, о которой ещё недавно не подозревал. Когда он поднял чашку, пальцы чуть дрогнули. Скоро наступит момент, когда обычный завтрак станет испытанием. Он сунул руку в карман, достал пузырёк таблеток. Раньше он избегал даже анальгина. Теперь – без вариантов. Фокс открыл Google, ввёл название своей болезни. Данные о собственном конце Факты. Он всегда работал с фактами. Симптомы. Стадии. Прогнозы. Скоро придётся колоть обезболивающее. Пройдёт ещё несколько месяцев – и тело перестанет слушаться. Когда это случится, у него останется два варианта. Пуля в лоб. Или снотворное, которое отправит его в вечность. Фокс задумчиво крутил чашку. Всё просто. Без эмоций. Решение можно принять в любой момент. Но пока он никому ничего не должен. Он сделал глоток кофе. Свобода. Пока он ещё дышит. Если Бог есть… Фокс смотрел на людей. Все они куда-то спешили, смеялись, говорили по телефону. Каждый из них жил, не задумываясь, что завтра всё может закончиться. Он вдруг поймал себя на мысли: Если Бог существует, позволил бы он всё это? Позволил бы ему дожить до шестидесяти и осознать, что всё было бессмысленно? Но Фокс никогда не искал истину в эмоциях. Истину надо проверять. Он привык получать информацию, тестировать её, выявлять ложь. Но как допросить Бога? Как проверить, существует ли он? Разведка перед операцией Фокс вернулся домой и включил ноутбук. Лос-Анджелес – город религий и верований. Католические соборы, протестантские церкви. Буддийские храмы, индуистские ашрамы. Исламские центры, иудейские синагоги. Десятки самопровозглашённых гуру, пророков и просветлённых мошенников. С чего начать? Он решил действовать как в старые времена. Фокс связался с бывшими коллегами. Запрос по базам данных. Досье на известных духовных лидеров. Анализ их связей и финансирования. Бог – это власть. А где власть, там манипуляции, влияние, деньги. Он не верил, что духовные лидеры чисты. Но что, если среди них есть исключение? Ответ был назначен на понедельник. Тогда и начнётся настоящая работа.   ГЛАВА 7: Мастер игры Выходные в роли “обычного человека” Фокс провёл их размеренно, по сценарию. Кофе на террасе. Прогулки вдоль берега. Лёгкие волны, разбивающиеся о песок. Он даже попробовал искупаться. Доктор предупреждал, что нельзя долго оставаться на солнце. Какая теперь разница? Но всё же он купил шляпу с широкими полями, лёгкую рубашку с длинными рукавами. Взял даже зонт — теперь он выглядел как пожилой европейский джентльмен, спасающийся от знойного климата. Он усмехнулся. Новый образ? Почему бы и нет. Фокс всю жизнь играл. Вся жизнь — ролевой театр Он начал со школы. Продолжил в университете. А потом — спецслужбы. Он всегда был кем-то другим. Голливудские актёры повторяют слова по сценарию, как обученные попугаи. Настоящая игра — это импровизация. Фокс вспоминал задания, в которых приходилось вживаться в образы. Ты должен быть бизнесменом? Ты учишь новости рынка, запоминаешь имена, говоришь, как они. Ты должен стать уличным торговцем? Ты меняешь походку, добавляешь в речь ошибки, копируешь ритм местного акцента. Ты должен втереться в доверие? Ты находишь ключевые точки слабости собеседника. Ты должен контролировать ситуацию? Ты ведёшь игру на два шага вперёд. Искусство общения: правила манипуляции Фокс шёл вдоль набережной, наблюдая за людьми. Он мог читать их, как раскрытую книгу. Как завоевать доверие? Зеркало. Люди тянутся к тем, кто похож на них. Повторяй их жесты. Копируй ритм их речи. Они даже не поймут, что ты управляешь ими. Три согласия. Сначала человек соглашается в мелочах. Потом — в главном. — Кофе здесь хороший? — Да. — Лос-Анджелес — лучший город? — Конечно. — Тогда ты понимаешь, почему я должен это сделать? — Без сомнений. Пустая чаша. Если ты ничего не выражаешь, собеседник попытается заполнить тишину. Ложный выбор. Ты не спрашиваешь “Да или нет?” Ты спрашиваешь: “10 или 11?” И человек даже не замечает, что выбора у него нет. Как сломать ложь Фокс знал, что люди живут в иллюзиях. Они хотят верить, что управляют своей жизнью. Но на самом деле они — набор рефлексов и паттернов. Их легко расколоть. Хороший и плохой следователь. Один давит. Второй — понимает. Человек тянется к тому, кто кажется спасением. Перегрузка деталями. Спроси пять раз одно и то же разными словами. Лжец начнёт путаться. Молчание. Задай сложный вопрос — и замолчи. Люди боятся тишины. Они начнут говорить сами. Фокс улыбнулся. Как же это просто. И вдруг — осознание Всю жизнь он играл. А теперь? Теперь играть больше не с кем. Он остановился у пирса, глядя, как солнце отражается в волнах. Всё, что он знал, всё, что он умел — никому больше не нужно. Отставной шпион. Больной человек. Скоро он исчезнет, и миру будет всё равно. С этим было трудно смириться. Последнее задание Но что, если он сам назначит себе миссию? Он не сможет избежать смерти. Но он может уйти, решив последнюю загадку. Он всегда выводил людей на чистую воду. Раскрывал ложь. Почему бы не сделать то же самое с Богом? Если он есть — Фокс его найдёт. Если его нет — Фокс это докажет. Он будет вести расследование. Теперь он — начальник отдела. Теперь он сам определяет задачи. Фокс почувствовал азарт. Смерть больше не казалась тупиком. Она стала финишной прямой миссии, которая ещё не завершена. Фокс посмотрел на небо. — Ну что ж… Давай посмотрим, кто кого.   ГЛАВА 8: Список целей Досье на духовный Лос-Анджелес Понедельник. Фокс получил файл через зашифрованный канал. Он открыл документ и начал читать. — Религиозные лидеры и духовные движения Лос-Анджелеса. Анализ. Их было много. Лос-Анджелес — столица всех возможных вер. Здесь всё можно превратить в культ, и каждый может стать пророком. Фокс пробежался глазами по документу. — Фильтруем. Выбираем десять целей. Христианские лидеры Пастор Дэвид Грэм — евангелист. Мегацерковь. Летает на личном самолёте. Собирает стадионы людей, говорит, что исцеляет верой. Активно сотрудничает с политиками. Манипулятор или фанатик? Отец Антоний Гаспарян — Армянская апостольская церковь. Авторитет среди армянской диаспоры. Говорят, держит в узде и криминальный мир. Влиятельный, но насколько духовный? Митрополит Алексий (Герасимов) — Русская православная церковь. Человек с жёстким взглядом, опытный богослов, говорит о покаянии и страданиях. Идея Бога через аскезу и боль. Интересно. Имам Саид аль-Махмуд — главная мечеть Лос-Анджелеса. Внешне умеренный, но его проповеди звучат всё радикальнее. Тонкая грань между традицией и экстремизмом. Восточные течения Учитель Вишва Рамананда — индуистский гуру, основатель ашрама "Свет Атмана". Йога, медитации, работа с сознанием. Но есть ли там что-то, кроме маркетинга? Буддийский монах Тензин Йонгдун — тибетский лама, глава центра "Тихий ум". Проповедует терпение, карму и пустоту. Можно ли его вывести из равновесия? Свами Джая Чандра — Харе Кришна, глава храма. Поёт мантры, танцует, продаёт книги на улицах. Фанатик или просто коммерсант? Альтернативные и экзотические культы Доктор Рэндольф Кейси — основатель "Космической церкви разума". Говорит, что видел инопланетян, общается с высшими сущностями. Секта? Психоз? Или что-то ещё? Церковь нового сознания "Лотос и Разум" — микс буддизма, индуизма и современной психологии. Говорят об энергии, осознанности, но используют психоделики в ритуалах. Орден танцующих дервишей — исламские мистики, суфии. Они входят в транс через вращение, соединяясь с Богом. Мистика или просто эффект гипервентиляции? Отброшенные варианты Бесконечные гуру с Ютуба, "духовные стоматологи" (да, есть и такие), шарлатаны, торгующие курсами "Просветление за три дня". Внутренний диалог: азарт игры Фокс откинулся в кресле. Всё это снова напоминало операцию. Сбор данных, анализ, фильтрация. Выбор целей, расстановка приоритетов. Слишком легко. Он поймал себя на мысли, что наслаждается этим. Досье, манипуляция, стратегия — всё, что раньше было его жизнью, вернулось в игру. Если бы он не знал, что умирает, он бы подумал, что готовится к ещё одной операции. Но что, если… Что, если это и есть его последняя миссия? Выбор первой цели Фокс посмотрел на список. Кого выбрать первым? Логично было бы начать с кого-то слабого, размяться. Но он никогда не любил лёгкие цели. Он выбрал того, кто, по его мнению, больше всех лжёт. Пастор Дэвид Грэм. Стадионы. Самолёты. Политика. Если Бог говорит через него, то явно очень дорого. Фокс усмехнулся. Начнем с главного актера.   ГЛАВА 9: Анатомия веры Дорога в сердце Лос-Анджелеса Фокс покинул Малибу на закате. Машина плавно скользила по Тихоокеанскому шоссе, оставляя позади богатые виллы, высокие пальмы, сверкающую воду. Слева растекался бесконечный океан, справа громоздились скалы, как защитные стены против чего-то неизбежного. Он вёл машину механически, но мысли его были далеко впереди. Впереди — Лос-Анджелес. Город, построенный на мечтах и иллюзиях. Город, в котором люди верили во всё, кроме реальности. Вера здесь была товаром. Биография пастора Пока он ехал, в его голове прокручивались факты. Дэвид Грэм. Родился в бедной семье в Техасе. В двадцать лет — первый приход, маленькая церковь. В тридцать — масштабная экспансия, массовые шоу, телевидение. В сорок — миллионы подписчиков, частный самолёт, влияние на политиков. Кем он был? Фокс изучил список курсов, которые прошёл пастор. НЛП (нейролингвистическое программирование). Психология массового влияния. Работа с эмоциями. Техники гипноза и манипуляции. Этот человек не просто верил. Он управлял верой. Контрасты города Фокс пересёк Беверли-Хиллз. Роскошные рестораны. Богатые люди, которые притворяются обычными. Обычные люди, которые притворяются богатыми. Вера здесь — это вера в успех. Если ты богат — значит, Бог тебя любит. Если ты беден — значит, недостаточно старался. Грэм играл на этом мастерски. Чуть дальше — Западный Голливуд. Мир вечеринок, наркотиков, беспечных улыбок. Здесь вера — это вера в момент. Затем — Дауэнтaун. Грязные улицы, бомжи в подворотнях. Здесь вера — это вера в спасение. Каждый район Лос-Анджелеса создавал свою религию. И Грэм продавал её каждому. Фокс задумался: может, вера — это просто товар? Спектакль, который нельзя разоблачить Он припарковался у огромного стадиона, где проходило шоу. Толпы стекались к входам. Люди с горящими глазами, с надеждой, с отчаянием. Фокс вошёл внутрь. И началось. Грэм появился на сцене. Идеальный костюм. Выверенные жесты. Речь, которая захватывала, убаюкивала, взрывалась эмоциями. НЛП — каждое слово проникает глубже, чем кажется. Гипноз — паузы, ритм голоса, тональные качели. Синхронизация с толпой — Грэм подстраивал дыхание под зал, и люди дышали вместе с ним. Фокс знал, что это спектакль. Но что-то внутри дрогнуло. Толпа тянулась к сцене. — Бог любит тебя. Фокс видел, как люди физически реагировали. Он знал, как это работает. Но внутри что-то шевельнулось. Первый сбой в его системе Он привык видеть ложь. Но здесь было нечто большее. Да, это было шоу. Да, это была манипуляция. Но оно было построено на чём-то реальном. Люди действительно верили. И в их глазах было что-то подлинное. Фокс поймал себя на мысли: “Мне нужно поговорить с ним. Один на один.” Не как с пастором. Не как с актёром. Как с человеком.   ГЛАВА 10: Вера, которую не купить Завтрак, которого не могло быть Фокс не верил в совпадения. Тем более в такие, как этот завтрак. Обычно такие встречи не происходят просто так. В его мире личная беседа с человеком уровня пастора Дэвида Грэма назначалась либо по высшему указанию, либо по чьей-то просьбе. Но в данном случае это было нечто иное. Грэм не мог отказать спецслужбам. Но и сам факт этой встречи означал, что он делает кому-то "услугу". А в таких кругах "услуги" были самой дорогой валютой. Пастор согласился осторожно. — Завтрак. Один час. Формальность? Дружеский жест? Или ход в большой игре? Фокс собирался это выяснить. Кафе, в котором принимаются решения Они встретились в заведении, которого официально не существовало. Здесь нельзя было просто так зайти с улицы. Не было вывески, не было рекламы. Только закрытый список гостей и строгий порядок. Фокс знал правила таких мест. Не задавать вопросов. Не запоминать лиц. Не пытаться понять, кто перед тобой. Официанты двигались бесшумно, как тени. Люди, сидящие за столиками, не смотрели друг на друга. В таких местах решались вопросы, от которых зависели судьбы. Именно поэтому они здесь. Фокс заказал кофе и яйца Бенедикт. Грэм выбрал чёрный кофе. Официант подал блюда и исчез. Теперь у них было время. Проверка границ — Вы ведь понимаете, что я не мог вам отказать? — сказал Грэм, размешивая сахар. Фокс спокойно ответил: — Конечно. Но ведь вы могли этого и не делать. Грэм чуть наклонил голову, словно изучая его. — Знаете, в отличие от вас, я не верю в абсолютную необходимость. — Разве? — Да. Люди любят говорить "я не мог поступить иначе", но это всегда ложь. Всегда есть выбор. Фокс изучал его взглядом. Он знал этот трюк. Создать иллюзию свободы. Заставить собеседника раскрыться. Выяснить его реальные намерения. Но он не собирался играть по этим правилам. — Тогда почему вы здесь? Грэм сделал глоток кофе, выдержал паузу. — Любопытство. И это был правильный ответ. Границы веры Фокс поставил чашку на блюдце. Перешёл к главному. — А если вера не поможет? Грэм не удивился. — Вы ищете её как инструмент? Фокс не ответил. Пастор посмотрел в окно, словно оценивая что-то внутри себя. — Люди приходят к вере, когда больше некуда идти. — Они ищут чудо, спасение, выход. Он медленно повернулся к Фоксу. — Но вера — это не контракт. — Не сделка. Фокс слушал внимательно. Грэм говорил не как актёр, не как проповедник. Как человек, который видел слишком многое. — Настоящая вера — редкость. — Я видел её. Очень редко. — И я не могу сказать, как её найти. Он наклонился вперёд, понизив голос: — Я просто знаю, что она есть. Фокс почувствовал что-то странное. Ответ, который ничего не дал – или дал всё? Фокс посмотрел в чашку. Кофе остыл. Грэм не сказал ничего конкретного. Не дал формулу, не предложил решение. Но что-то изменилось. Пастор наблюдал за ним. — Время вышло, — сказал он. — Я могу вам чем-то ещё помочь? Фокс усмехнулся. — Думаю, вы уже помогли. Они пожали друг другу руки. Фокс знал, что это не их последняя встреча. Но теперь он уже не был уверен, кто в этой игре наблюдатель, а кто – объект изучения.   ГЛАВА 11: Тень веры Подъезд к церкви: врата в другой мир Фокс свернул с главной дороги и замедлил ход. Церковь стояла особняком, чуть в стороне от суеты Лос-Анджелеса. Она не напоминала привычные католические соборы или современные протестантские храмы. Гладкий серый камень, отполированный ветром и временем. Высокая колокольня, словно маяк в бурном океане города. Резные кресты и символы, выгравированные на стенах. Эта церковь казалась старше самого города. Как будто её перенесли сюда из другого века, из другой реальности. Фокс заглушил двигатель. Несколько минут он просто сидел в машине, смотрел на храм, слушал себя. Что он здесь искал? Он не знал. Но знал, что это место — правильное. Внутри храма Когда он вошёл, его встретил запах ладана. Тяжёлый, густой воздух, пропитанный чем-то древним. Мерцающие свечи, отбрасывающие тени на иконы. Сводчатые потолки, усиливающие каждое движение, каждый звук. Храм был живым. Он дышал. Фокс медленно прошёл внутрь. Женщины в платках, старики с усталыми лицами. Молодые люди, молча ставящие свечи перед алтарём. Дети, прижавшиеся к матерям, изучающие происходящее с любопытством. Фокс привык видеть в армянах бизнесменов, политиков, игроков. Но сейчас, глядя на этих людей, он вдруг увидел не этническую группу. А что-то большее. Их объединяла не кровь. Не происхождение. Не язык. Их объединяла вера. И это было новым ощущением. Голоса, пробуждающие память Запели голоса. Фокс замер. Глубокие мужские голоса, как звучание далёких гор. Женские голоса, мягкие, как лёгкий ветер в долинах. Звук наполнял пространство, окутывал, пробирал в самую глубину. Это было не просто пение. Это было нечто другое. Как будто этот звук знал его лучше, чем он сам. Как будто он не слушал – а вспоминал. Фокс чувствовал, как звук проходит сквозь него. Что это? Просто красивая музыка? Или что-то, что нельзя объяснить? Он не знал. Но впервые в жизни перестал анализировать. Встреча с настоятелем После службы он попросил встретиться с отцом Антонием. Мужчина около семидесяти, высокий, худощавый. Лицо – словно вырезанное из камня, с глубокими морщинами. Глаза – тёмные, но в них горел живой огонь. Они вышли в маленький парк за церковью. Там было тихо. Кипарисы стояли, словно часовые, охраняющие молчание. — Что делает человека духовным существом? — спросил Фокс. Отец Антоний улыбнулся. — Когда он начинает искать Бога. — А когда он превращается обратно в животное? — Когда перестаёт искать. Фокс задумался. Искусственный интеллект и религия будущего — Вам не кажется, что вера скоро исчезнет? — сказал Фокс. — Почему вы так думаете? — Потому что её заменит система. — Я знаю, что спецслужбы уже строят новую цифровую модель управления. — Полный контроль. Полная предсказуемость. — В этом мире больше не будет нужды в религии. Отец Антоний кивнул. — Возможно. Но что будет вместо неё? — Наказание и поощрение. — Как в любой системе. — Как в любой примитивной системе. Фокс посмотрел на него. — Религия — это ведь тоже система контроля. Разве нет? — Для большинства — да. Отец остановился. — Но есть те, для кого религия — не страх, а любовь. — Таких людей немного. — Но они есть. Где искать веру? — Где мне найти веру? — спросил Фокс. Отец Антоний усмехнулся. — Вы уже начали её искать. — Но где? — Не здесь. — Почему? — Лос-Анджелес — это Голливуд. — Здесь продаётся всё, включая веру. Он посмотрел на храм. — Хотите найти что-то подлинное? Ищите подлинное. — Где? Отец задумался. — Я впервые пришёл в церковь в Советском Союзе. — Тогда это было опасно. — За это можно было сесть в тюрьму. — Тогда люди верили по-настоящему. Фокс слушал. — Я знал монахов, которых расстреляли за веру. — Они могли отречься — но не сделали этого. Фокс задумался. Что стоит вера, если за неё ничего не нужно отдавать? Финал, оставляющий тень вопроса Фокс снова посмотрел на церковь. В начале она была просто зданием. Теперь – он уже не был в этом уверен. Он не знал, что именно изменилось внутри него. Но изменилось. Фокс не был уверен, хотел ли он этого. Но выбора уже не было.   ГЛАВА 12: Восток — дело тонкое Поиски, которые привели в японский храм Фокс никогда не верил в медитацию. Он знал её как технику, как инструмент, как способ контроля. — Дыхание, удержание внимания, подавление эмоций. — Полное сосредоточение, полное отсутствие страха. — Точность движения, когда от реакции зависит жизнь. Но сейчас он искал не контроль. Он искал ответы. Именно поэтому он оказался в японском храме в районе Маленький Токио. Пространство тишины — Деревянные ворота, выкрашенные в красный цвет. — Тихий сад с камнями, расставленными в строгом порядке. — Лёгкий аромат зелёного чая, смешанный с запахом старого дерева. Здесь не было суеты. — Люди в свободных серых кимоно сидели на татами, погружённые в молчание. — Некоторые – японцы, родившиеся в Америке, пытающиеся прикоснуться к своим корням. — Некоторые – европейцы, которые искали в восточной эстетике смысл. Фокс сел в стороне. — Дыхание ровное. — Спина прямая. — Сознание – пустое. Но это была не пустота расслабления. Это была острая пустота, в которой можно услышать даже движение воздуха. Старик, который не принадлежал этому месту Фокс наблюдал за людьми. Кто-то честно пытался сосредоточиться. Кто-то играл в просветлённого. Кто-то просто пришёл ради атмосферы. Но один человек выделялся. — Небольшой, худощавый старик. — Простая серая одежда, никаких ритуалов, никаких демонстративных жестов. — Не напряжённая спина, не застывшее лицо. Он не пытался выглядеть буддистом. Он просто был. Они встретились взглядами. Старик кивнул. — Пройдёмся? Фокс кивнул. Разговор до рассвета — Встретимся в 4 утра, – сказал старик. – В горах, в парке. Фокс согласился. Когда он приехал, было ещё темно. — Воздух был холодным и свежим. — Деревья стояли в неподвижной тишине. — Внизу город всё ещё горел огнями, но здесь царила другая реальность. Они медленно шли по каменистой тропе. Где-то вдалеке чирикнула первая птица. Старик улыбнулся. — Она знает, что солнце уже близко. Фокс молчал. Что такое вера? — Ты ищешь веру, – сказал старик. – Но что ты ищешь? Фокс задумался. — Ответы. Старик усмехнулся. — Ты думаешь, вера – это знание? — Ты думаешь, вера – это убеждённость? — Ты думаешь, вера – это то, что можно получить? Он посмотрел на Фокса. — Нет. Вера – это движение. Фокс внимательно слушал. — Её нельзя просто обрести. — Её нельзя просто понять. — Её можно только углублять. Снова и снова. Фокс понимал логику, но что-то в этих словах чувствовалось глубже, чем логика. История о Будде Старик усмехнулся. — Однажды человека спросили, есть ли Бог. — Будда ответил: “Нет.” Фокс посмотрел на него. — Но этот человек был верующим. Фокс прищурился. — Другой человек спросил Будду, есть ли Бог. — Будда ответил: “Да.” Фокс внимательно изучал лицо старика. — Потому что этот человек был неверующим. Старик улыбнулся. — Ученики спросили Будду, почему он дал разные ответы. — Будда ответил: “Чтобы они искали.” Фокс молчал. — Вера – это не знание. — Это поиск. Разные пути — Есть буддисты, которые верят, что существует только пустота. — Но даже они стремятся к совершенству. — Есть буддисты, которые верят, что Будда был простым человеком. — Но никто из них не смог достичь того, чего достиг он. — Есть индусы, которые считают, что Будда – это бог Вишну. — Но Будда сам говорил, что он всего лишь человек. Фокс слушал. — В Японии есть те, кто следует пути Алмаза, — а есть те, кто верит в Будду Амиду, — что только любовь и сострадание приведут их в мир Будды. Фокс задумался. — Ты говоришь, что вера бывает разной? Старик улыбнулся. — Я говорю, что вера – это путь. — А не точка назначения. Вопрос, который ударил в самое сердце Они стояли на вершине холма. Внизу город всё ещё спал. — Когда ты в последний раз испытывал любовь? Фокс уже собирался ответить… но вдруг понял, что не знает, что сказать. — Любовь? Какую? — Он знал преданность, уважение, контроль, симпатию. — Но любовь? Старик посмотрел на него. — Когда ты в последний раз испытывал сострадание? Фокс почувствовал острый укол в груди. Он не ожидал, что этот вопрос ударит так глубоко. Он не был человеком, которого легко выбить из равновесия. Но сейчас он чувствовал, что внутри него рушится что-то важное. Финал, который не даёт покоя Они спустились с холма. Солнце начало вставать. Фокс молчал. — Он пришёл сюда, думая, что найдёт ответы. — Но ушёл с вопросами, от которых невозможно убежать. Впервые в жизни он чувствовал, что не управляет ситуацией. Впервые он понял: Он ничего не знает. И этот страх был сильнее страха смерти.   ГЛАВА 13: Последняя командировка Маленький Токио: последний шаг перед вылетом Фокс вёл машину медленно, разглядывая улицы японского квартала. Вывески с иероглифами мягко светились, освещая тротуары. Бумажные фонари мерцали в ночи. Магазины предлагали зелёный чай, кимоно и самурайские мечи. Из ресторанов поднимался пар над мисками горячего рамена. Лос-Анджелес был где-то там, за границей этого места. Здесь царил другой ритм. Здесь не кричали в телефоны. Здесь не бежали, сломя голову. Но за этим спокойствием чувствовался другой уровень контроля. Всё подчинялось невидимому коду. Порядок был важнее индивидуальности. Люди жили в рамках системы, даже если не замечали этого. Как в его мире. Японский ресторан: обед перед долгой дорогой Он припарковался в подземном паркинге торгового центра и вышел на улицу. Японская пешеходная аллея была уединённой и чистой. Где-то звучала нежная мелодия сямисэна. Воздух был насыщен запахами соевого соуса, свежего риса и обжаренной рыбы. Он вошёл в ресторан, спрятанный в глубине квартала. Низкие столики, циновки на полу. Тёмное дерево, белые бумажные стены. Глубокая тишина, нарушаемая только звоном посуды. Ему подали традиционный обед-кайсэки. Мисо-суп был прозрачным, горячим, с ароматом водорослей. Рис — плотный, слегка липкий, идеально пропитанный соевым соусом. Рыба — поджаренная до хрустящей корочки, но мягкая внутри. Никакого кофе. Только зелёный чай. Фокс поднял чашку. Она была тяжёлой, керамика шероховатая на ощупь. Внутри — гладкая поверхность нефритового цвета. Тепло передавалось через пальцы. Он сделал первый глоток и открыл планшет. Досье, которое меняло всё Экран загорелся. Досье загружено. Фокс читал медленно, смакуя информацию так же, как обед. Традиционные японские системы саморазвития. Школы дзэн, монастыри, практикующие учителя. Немногочисленные отшельники, живущие в горах. Токио, Киото — духовные центры, но слишком коммерциализированные. Даже известные храмы больше напоминают туристические аттракционы. Но в удалённых уголках страны до сих пор живут люди, которые действительно ушли от мира. Один абзац привлёк его внимание: "Некоторые монахи выбирают полное уединение. Они уходят в горы и больше не возвращаются. Их называют тэдзюнся — теми, кто отрезал себя от мира." Никакой рекламы. Никаких учеников. Никакого "просветления" на продажу. Фокс смотрел на экран. Вот туда ему и нужно. Агент никогда не бывает бывшим Фокс закрыл документ. Чего он ожидал? Официально он давно на пенсии. Но агент никогда не бывает бывшим. Система никого не отпускает. Он мог заказать билет — и он будет оплачен. Он мог выбрать любую точку на карте — и туда его доставят. Их не увольняют. Их не списывают. Они остаются в системе, пока дышат. Формально он был свободен. Но стоило ему отправить запрос — и система откликнулась. Оплачен билет. Подтверждён транспорт. Данные загружены. Ему не нужно было объяснять, зачем он летит. Потому что агенты не задают лишних вопросов. Потому что в этой системе люди не уходят. Даже когда уходят. Последний взгляд на Лос-Анджелес Вечер. Он выходит на балкон, наблюдая за мерцающим хаосом города. Лос-Анджелес жил в своём ритме — суета, шум, бесконечный поток информации. Фокс смотрел вниз и понимал: Этот город не даст ему ответа. Здесь он нашёл много интересного. Фальшивые чудотворцы, превращающие веру в индустрию. Священники, которые всё ещё помнят, что вера может стоить жизни. Буддисты, которые учат, что поиск важнее самого ответа. Но всё это было частью шоу. Где-то должно быть нечто настоящее. И он отправляется туда. Финал, оставляющий ожидание Забронирован рейс в Токио. Подтверждён транспорт до префектуры Нагано. Где-то в горах его ждёт первый контакт. Фокс закрыл ноутбук. Это не операция. Это не задание. Но он впервые за долгое время чувствовал азарт. Если что-то подлинное ещё осталось в этом мире — он найдёт его.   ГЛАВА 14: Прозрачная вода Река, которая не прощает Фокс сел в деревянную лодку, и та плавно отошла от берега. Река Катсура расстилалась перед ним, словно живая лента, вплетённая в этот древний город. Её поверхность то светилась под солнцем, то уходила в темноту, скрывая в глубине свои секреты. На вид спокойная, но Фокс знал – такие реки могут забрать тебя в мгновение. Под толщей воды – невидимые потоки. Под гладкой поверхностью – каменные ямы, воронки, которые могут утащить на дно. Эта река не была для беспечных. Он смотрел, как она принимает всё – солнечные лучи, упавшие листья, прошлое. Река ничего не сохраняет. Она просто несёт. Уйти подальше Когда лодка вернулась на пристань, Фокс вышел на берег. На мелководье плескались дети, подростки ныряли с камней. Туристы осторожно заходили по колено – течение здесь было сильным. Но дальше, за скалами, начиналась другая река. Фокс ушёл в сторону. Там, за поворотом, вода была темнее. Берег – пустынным. Здесь река была такой, какой она была всегда – без людей, без шума. Он сбросил одежду и шагнул в воду. Первый вдох – ледяной удар по телу. Кожа мгновенно покрылась мурашками. Течение тянуло вниз, как будто приглашало пойти глубже. Он сделал пару сильных гребков, чтобы привыкнуть к холоду. Это была не просто река. Это была сила, которую нужно уважать. Девушки с камерами Голоса. Фокс замер, удерживаясь на воде. На берегу появились две девушки. Молодые, смеющиеся, с телефонами в руках. Они позировали, снимали друг друга. Им не нужна была река – только картинка. Фокс отплыл дальше. Он не хотел быть частью их кадра. Их мир был за экраном, его – в воде. Но потом одна из них решила зайти в реку. Когда кадр превращается в кошмар Она заходила медленно, идеально ставя стопы на камни. Вода касалась её кожи, и она вздрагивала от холода. Но продолжала улыбаться – кадр должен быть идеальным. Подруга, стоя на берегу, наводила фокус, выбирала лучший угол. Они были уверены, что контролируют всё. Но шаг вперёд – и дна больше нет. Мгновенная паника. Выражение лица меняется. Руки судорожно делают движение назад. Но там – только пустота. Водоворот тянет вниз. Камни скользкие, не за что ухватиться. Течение уже забрало её ступни, теперь забирает тело. Фокс понял первым. Подруга всё ещё снимала. Она не осознавала, что её друг уже не позирует. Но Фокс уже двигался. В ледяном капкане Он бросился вперёд. Холодный удар воды в грудь. Глубина под ним – больше трёх метров. Течение бьёт, как невидимый противник. Где она? Силуэт тонет, размытый в зелёной глубине. Волосы плывут в стороны, руки дрожат в последней попытке зацепиться. Но воды уже слишком много. Фокс ныряет. Лёгкие сжимаются от холода. Камни острые, дно бесконечно далеко. Она уже не борется. Она безвольная. Но река не отпускает. Она тянет обратно – туда, где нет воздуха. Рывок. Ещё один. Последний. Возвращение к воздуху Вынырнуть. Глоток воздуха. Ещё одно усилие – и они у берега. Она кашляет, дышит рывками. Подруга только сейчас понимает, что произошло. Телефон всё ещё в руках. Камера всё ещё включена. Фокс смотрит на неё. Если бы он не был здесь – она бы сняла смерть своей подруги. И, возможно, даже не сразу поняла бы, что произошло. Он смотрит на девушку, которую спас. Она жива. Но в её глазах – вопрос. “Как это могло случиться со мной?” Финальная мысль Фокс выжимает воду из рубашки. Девушка всё ещё дрожит, но уже держит телефон в руках. Люди не учатся. Они делают фотографии. В этом мире реальность – это только то, что можно заснять. Фокс смотрит на реку. Она снова прозрачна, спокойна. Как будто ничего не случилось. Но он знал: Река не прощает, но люди прощают себе всё. Они забывают. Они продолжают делать фотографии. Фокс усмехнулся. Он сделал для них то, чего они не заслуживали. Но он сделал это для себя. И ушёл.   ГЛАВА 15: KYOTO WATER Река и судьба Фокс стоял на мосту, глядя вниз. Катсура-гава текла спокойно, как будто ничего не случилось. Прозрачная вода отражала клёны, золотые карпы лениво двигались в глубине. Но он видел эту реку иначе. Река, в которой кто-то едва не умер. Река, которая могла стать её могилой. Река, которая оставалась равнодушной. Если бы он не был там, всё было бы иначе. Если бы он пошёл дальше, она бы утонула. Почему он остался там? Просто случайность? Или что-то большее? Инструмент чего-то большего Всю жизнь Фокс знал, как устроен мир. Спецслужбы были системой. Политика была системой. Даже вера была системой. Но вчера он не следовал системе. Он не выполнял приказ. Он не анализировал. Он просто прыгнул в воду. Кто-то управляет этим миром? Есть ли порядок, который не виден, но ощущается? Может ли быть так, что даже хаос – часть структуры, которую он не замечал? Он всегда думал, что всё можно рассчитать. Но вчера он не рассчитал. Вчера он просто сделал. Как будто он стал инструментом. Но чьим? Маленькие кусочки другой системы Он привык видеть щупальца системы, на которую работал. Он знал, как движутся деньги, информация, власть. Он чувствовал себя частью механизма, который вращает этот мир. Но теперь он видел другой механизм. Не тот, который создают люди, а тот, который создаёт что-то большее. Таинственная система, не зависящая от денег и политики. Та, которая не видима, но управляет судьбами. Он впервые почувствовал её присутствие. И теперь не мог отвернуться. Киото, который больше ему не принадлежит Фокс вышел на шумную улицу. Киото жил своей жизнью. В чайных домах гейши наливали саке клиентам, смеясь приглушёнными голосами. В переулках звенели колокольчики у дверей, их звон перекрывали шаги туристов. Красные фонари загорелись в районе Гион, обещая ночные удовольствия. Город жил. Но он уже не чувствовал себя его частью. Люди спешили на последний поезд, листали экраны, заходили в рестораны. Они жили в системе, не замечая её. Но теперь он видел, что за системой есть нечто большее. Мир был слишком предсказуем. Но теперь он знал – есть что-то ещё. И он должен это найти. Решение уйти в горы Ответы не в городах. Ответы не в книгах. Ответы там, где люди оставляют системы. Фокс открыл планшет. Япония – страна технологий. Но даже здесь есть те, кто уходит в горы, чтобы искать что-то большее. Отшельники, монахи, те, кто отказался от правил мира. Настоящих нельзя найти в интернете. Настоящих находят только те, кто готов их увидеть. Как они нашли его. Эта мысль неожиданно его поразила. А что, если они уже знают, что он идёт? Путь вверх Он пошёл к вокзалу. Киото остался позади. Его свет, его люди, его ритуалы. Теперь он не просто наблюдатель. Теперь он ищет. В горах. В тишине. Вне систем.   ГЛАВА 16: Тысяча Будд Дорога к храму Такси мягко катилось по извилистой дороге. Киото остался позади – шумный, мерцающий неоном, переполненный людьми. Здесь начиналась другая Япония – старая, медленная, погружённая в тишину. Массивные стены храма скрывались за раскидистыми деревьями, каменные ступени вели вверх, вглубь древности. Фокс смотрел в окно, следя, как исчезает привычный мир. — Остановите здесь. Таксист притормозил у ворот. Древняя надпись на арке, тёмное дерево с корнями, проросшими в камень. — Я подожду? Фокс достал купюру, протянул водителю. — Да. Таксист посмотрел на него в зеркало. — Вы хотите увидеть охрану? Фокс улыбнулся. — Нет. Я хочу помолиться. Таксист не удивился. Как будто понимал, что у некоторых людей наступает момент, когда им нужно прийти сюда. Фокс вышел, закрыл дверь и двинулся вверх по ступеням. Грозные боги и тысяча Будд За воротами воздух стал другим. Здесь всё было пропитано временем. Каменные дорожки стерты миллионами шагов. Запах ладана висел в воздухе, смешиваясь с прохладой деревьев. Фокс вошёл в основной зал Сандзюсангэндо. Перед ним – ряды воинственных богов. Суровые лица, застывшие в гневе. Руки, сжимающие копья, мечи, кольца власти. Они не милостивы. Они защищают, но могут и уничтожать. Но за ними было нечто ещё более странное. Тысяча Будд. Тысяча фигур, выстроенных в идеальном порядке. Золотые лица, одинаковые, но разные. Тысяча глаз, тысяча улыбок – мягких, непроницаемых. И в этом – что-то непостижимое. Фокс замер. Они не угрожали. Они не обещали спасения. Но казалось, что они знают. Как будто ждали его. Разбитая вера Фокс всегда служил. Сначала стране. Потом системе. Потом – самой идее порядка. Но если он служил ложному богу? Если вся его жизнь была просто механизмом в игре, которая ничего не значила? Он видел, как система создаёт "великих лидеров". Как покупаются верность, преданность, даже идеалы. Как страх заменяет настоящую веру. И как даже те, кто стоят на вершине, всего лишь пешки в игре, которая больше них. Фокс знал правду. Нет элит. Нет "избранных". Есть просто механизм. Корпоративная структура, которая играет в бога. Она выбирает, кто будет жить, а кто умрёт. Кого наградить, кого уничтожить. Она создаёт кризисы, войны, технологии. И даже "верхушка" – просто её инструмент. Но теперь система пожирала саму себя. И что тогда останется? Может ли он служить чему-то настоящему? Фокс чувствовал, как в нём что-то ломается. Если он больше не часть системы – кто он? Если власть – это просто математика, что остаётся? Всю жизнь он выполнял приказы. Но может ли он служить чему-то, что действительно выше? Настоящему порядку, если такой существует. Или абсолютному хаосу, если это всё, что есть. Или… чему-то третьему? Они смотрели на него. Тысяча Будд. Не с жалостью. Не с любовью. С терпением. Как будто ждали, когда он сам примет решение. Он хотел уйти. Но не смог. Как будто его ноги не слушались. Он опустился на колени. Внутри него не было молитвы. Только вопросы. "На что я потратил свою жизнь?" "Можно ли всё изменить?" "Есть ли нечто выше нас?" Будды молчали. Но их молчание было громче, чем тысячи голосов. И он понял – ответы он должен найти сам. Финал: точка невозврата Фокс вышел из храма, снова ощутив вес своего тела. Как будто только что он был на грани чего-то неизведанного. Таксист ждал его у ворот. Фокс сел в машину. — Куда теперь? – спросил водитель. Фокс посмотрел на дорогу, уходящую в сторону гор. Вниз – был город. Вверх – неизвестность. Он кивнул. — Дальше. Такси тронулось с места. Тысяча Будд осталась позади. Но теперь он знал – они смотрят на него. И он не мог больше вернуться к тому, кем был раньше.   ГЛАВА 17: Мастер, который видит сквозь тебя Встреча в горах Фокс вышел из такси. Горная тропа терялась в тумане, извиваясь среди высоких деревьев. Воздух был густым, влажным, наполненным запахами мокрой земли, хвои и чего-то горького – возможно, трав, сожжённых для ритуала. Здесь, в этих лесах, мир существовал по другим законам. Он знал, что идёт туда, где никто не ждал гостей. Но он не ожидал, что его раскроют ещё до того, как он успеет сказать хоть слово. "Ты казённый человек. У тебя большая проблема." Перед хижиной стоял старик. Низкого роста, худой, с жилистыми руками и седыми волосами, собранными в пучок. На нём было выцветшее, грубое кимоно, пахнущее дымом и сушёными травами. Но главное – его глаза. Тёмные, глубокие, как у орла, который видит цель за сотни метров. Фокс сделал шаг, но старик уже говорил: — Ты военный. Голос хриплый, с сильным японским акцентом, но в словах – сталь. Фокс замер. Это не был вопрос. Это был факт. — Ты казённый человек. Холод прошёл по позвоночнику. Как он догадался? Походка? Выправка? Лёгкая задержка дыхания перед шагом? Но старик не дал времени на размышления. — У тебя большая проблема. Фокс напрягся. Этот человек не мог знать. Но знал. Слишком быстро. — Ты болен. Фокс не шелохнулся, но внутри него что-то сжалось. Всё его существо требовало немедленного анализа. Как он понял? Как вычислил? Но старик не играл в догадки. Он просто знал. И Фокс понял – здесь его методы не работают. Теперь он – объект исследования Фокс всю жизнь изучал людей. Он знал, как читать микрожесты, паузы, напряжение в голосе. Он мог расколоть любого без насилия – только вопросами и молчанием. Но сейчас он сам оказался под наблюдением. Этот старик не просто смотрел. Он сканировал. Глубже, чем Фокс мог представить. Не тело, не позу – он читал что-то внутри. Как будто видел его боль. Его сомнения. Его слабость. Фокс попытался контролировать дыхание. Но ничего не изменилось. Перед этим человеком он был, как открытая книга, страницы которой уже давно прочитаны. "Ты хочешь вылечить тело? Или душу?" Старик шагнул ближе. Фокс почувствовал, что земля под ногами стала зыбкой. Не физически – но что-то внутри него начало терять опору. Это было странное ощущение. Как будто он попал в чужую реальность. — Ты хочешь вылечить тело? Пауза. Секунда. Две. Каждое слово отдавало резонансом внутри. — Или душу? Фокс почувствовал, как внутри него что-то дрогнуло. Он хотел сказать, что пришёл просто посмотреть. Что он аналитик. Разведчик. Наблюдатель. Но этот человек видел его насквозь. И все слова стали бессмысленными. Он не мог солгать. Не потому, что боялся – а потому, что это не имело смысла. Он молчал. А старик ждал. "Садись. Ты начинаешь понимать." Старик развернулся и вошёл в хижину. Фокс постоял секунду, потом последовал за ним. Внутри пахло сухими травами. Один мат на полу. Чайник, из которого шёл тонкий пар. Свеча в дальнем углу, её пламя не колебалось – будто воздух здесь замер. Никаких оберегов, ритуальных предметов, икон. Но это место было другим. Здесь что-то происходило. И он не знал, что именно. Фокс сел. Старик молча поставил перед ним чашку чая. — Теперь ты начинаешь понимать, – сказал он. Фокс сжал пальцы. Этот человек ломал его систему. Без слов. Без насилия. Просто присутствием. — Ты знаешь, как уничтожать, но не знаешь, как создавать, – продолжил старик. – Ты знаешь, как выживать, но не знаешь, как жить. Фокс молчал. Каждое слово врезалось в сознание, оставляя след. — Ты знаешь, как убивать. Но знаешь ли ты, как исцелять? Это был вопрос, на который у него не было ответа. И это было страшнее, чем всё, с чем он сталкивался раньше. Финал: точка невозврата Фокс вышел из хижины спустя несколько часов. Горы погружались в сумерки. Туман, окутывающий вершины, теперь казался живым. Как будто мир стал другим. Или, возможно, изменился он сам. Старик сказал немного. Но он сказал главное. И теперь Фокс не мог больше видеть мир так, как видел его раньше. Вопросы, которые ему задали, больше не могли исчезнуть. Они стали его частью. И он знал – это только начало.   ГЛАВА 18: Условия игры "Ты будешь приезжать ко мне на велосипеде" Фокс стоял на пороге хижины, глядя на старика. Горные сумерки растекались по вершинам алым светом. Воздух пах холодной землёй, увядшими листьями и дымом от горящих вдалеке костров. Где-то в ущелье заухала сова, нарушая вязкую тишину. Фокс чувствовал, что момент, когда он мог просто развернуться и уйти, уже прошёл. Теперь он был здесь. Теперь он услышал то, что не мог "разуслышать". Старик затянулся трубкой, выпустил дым в небо и спокойно сказал: — Ты будешь жить внизу. Фокс нахмурился. — Что? — Найди деревню километров в семи. Там сдают комнаты туристам. Возьмёшь велосипед и будешь приезжать ко мне. Фокс почувствовал, как внутри поднимается раздражение. Ему не давали выбора. Но самое раздражающее – он чувствовал, что уже согласился. Как будто этот старик просто озвучивал то, что уже было решено. "Ты можешь похоронить себя заживо – или попробовать" — Я готов уделить тебе два часа, три раза в неделю. Старик говорил спокойно, будто обсуждал погоду. Фокс сжал кулаки. — Мне уже сказали, что это невозможно. — Кто? Врачи? – старик усмехнулся. – Знаешь, сколько раз врачи объявляли людям смертельный приговор, а те продолжали жить? Фокс не ответил. Этот разговор становился неприятным. Он не хотел слышать это. Но слышал. — Диагноз – это просто слово. А вот что ты с ним сделаешь – это твой выбор. Фокс почувствовал, как в груди что-то сжалось. Сколько раз он сам говорил людям, что у них нет выбора? Сколько раз он наблюдал за их реакцией – за страхом, гневом, принятием? Теперь он сам оказался на их месте. И это было чертовски неприятно. — Ты можешь похоронить себя заживо. Пауза. — А можешь попробовать. Фокс сжал челюсти. — А если я просто пришёл попить чаю? Старик рассмеялся. Громко, искренне, как человек, которому плевать на чужие уловки. — Нет времени просто пить чай. Я либо помогаю людям, либо они оставляют меня в покое. Он стряхнул пепел с трубки и добавил: — Хорошо. Ты меня уговорил. Вместо трёх раз в неделю я буду встречаться с тобой два раза. Если ты этого хочешь. Фокс посмотрел на него. Этот старик играл с ним. И выигрывал. "Я расскажу тебе всё, что знаю. Но лечиться будешь сам." Фокс сел на скамью перед хижиной. Воздух наполнился тишиной, но это была не пустая тишина – в ней что-то скрывалось. Старик посмотрел на него и кивнул: — Возьми ручку, бумагу, диктофон – что у тебя там есть. Я знаю, что ты умеешь работать с информацией. Фокс напрягся. Этот человек знал о нём слишком много. Как будто читал досье, которого у него не было. — Всё, что я тебе расскажу, в глубине моего подсознания. Я извлёк это из древних книг и от своих мастеров. Фокс достал телефон, включил запись. Теперь он не спорил. Теперь он просто слушал. "Будда Киото послал тебя ко мне" — Я думаю, что алмазный Будда из Киото послал тебя ко мне. Фокс замер. Невозможно. Он никому не говорил. Ни единого слова. Ни одной зацепки. — Откуда ты знаешь? Старик посмотрел на него, и Фокс почувствовал, как у него похолодела спина. Тишина между ними вдруг стала другой. Глубже. Громче. Как будто в этот момент мир чуть сместился. Старик затушил трубку о камень. — Ты до сих пор не веришь, что вселенная знает о тебе больше, чем ты знаешь о ней? Фокс почувствовал, как по коже пробежали мурашки. Что, если этот человек знал не только про Киото? Что, если он знал больше? Больше, чем Фокс сам хотел знать? Он хотел сказать что-то, но промолчал. Потому что понимал – ответ его всё равно не устроит. Финал: путь вниз Фокс спускался по каменистой тропе. Горы тонули в ночи. Звёзды над головой горели холодным светом, отрезая его от остального мира. Воздух стал свежим, колючим. Он чувствовал, что в нём что-то сдвинулось. Что именно – он пока не понимал. Но он знал, что завтра купит велосипед. И что через два дня снова поднимется сюда. Потому что теперь у него не было другого выбора. Потому что он захотел жить.   ГЛАВА 19: Надежда. Деревня внизу Спуск вниз: мир меняется Фокс вышел из хижины. Горы погружались в сумерки, облака цеплялись за вершины, окрашенные в багряный цвет. Воздух был свежим, влажным, пах землёй, прелыми листьями и дымом далёкого костра. Мир казался неподвижным, но внутри Фокса что-то смещалось. Старик даже не вышел проводить его. Как будто знал – Фокс ещё вернётся. Но пока он шёл вниз. В деревню. В реальность. В новую, неизвестную жизнь. "Я заплачу, как положено" Таксист ждал у обочины, прислонившись к машине. Он закурил, наблюдая, как Фокс приближается. В его взгляде не было нетерпения – только лёгкое любопытство. Как будто он знал больше, чем говорил. — Ну? Нашёл, что искал? Фокс не ответил сразу. Раньше он бы просто отшутился. Но теперь не был уверен, что именно он искал. И нашёл ли. — Посмотрим. Таксист кивнул, словно услышал в этом больше, чем было сказано. Как будто возил таких, как Фокс. Тех, кто уезжали в горы одними, а возвращались другими. Он не стал задавать вопросов. Завёл мотор. Фокс сел в машину, и они двинулись вниз. Деревня: мир, где время остановилось Когда они въехали в деревню, Фокс почувствовал, что перешагнул невидимую грань. Где-то там, внизу, оставался его привычный мир. Мир спешки, денег, информации, скрытых угроз. Здесь же всё было другим. Как будто время застыло. Дома с крышей из рисовой соломы. Деревянные стены, выцветшие от дождя и солнца. Мост через реку, под которым плавали ленивые золотые карпы. Фокс открыл окно и глубоко вдохнул воздух. Свежий. Чистый. Настоящий. Ни пыли. Ни выхлопов. Ни урбанистического шума. Он почувствовал странное облегчение. Как будто впервые за долгое время оказался в месте, где ничто не пыталось его обмануть. Где здесь можно снять жильё? Таксист высадил его на главной улице. Фокс огляделся. Вдоль дороги шли старики, кто-то нёс корзины с овощами, кто-то вёл ребёнка за руку. Они смотрели на него без удивления, без интереса. Просто фиксировали его присутствие, как ещё один элемент пространства. — Где здесь можно снять жильё? Несколько стариков переглянулись. Один молча указал рукой в сторону небольшого переулка. Фокс кивнул и пошёл туда. Дом, который пережил пять веков Дом стоял на краю деревни, окружённый садом. Ему было пятьсот лет. Он не выглядел старым. Не выглядел запущенным. Он просто был. Как гора. Как река. Как что-то, что не подвластно времени. Фокс постучал. Дверь открыл мужчина лет сорока. Простое кимоно, спокойное лицо, внимательный взгляд. — Вы сдаёте жильё? Мужчина кивнул, будто знал, зачем Фокс пришёл. — У меня есть домик на краю сада. Они прошли внутрь. Пахло деревом, зелёным чаем и чем-то древним, что невозможно объяснить. "Вы работали в корпорации?" Домик был простым. Тихим. Уединённым. Но без душа. Без туалета. Фокс удивился, но хозяин лишь улыбнулся. — Душ и туалет – в отдельном здании. Это традиция. Фокс кивнул. В этом месте всё было не просто так. Его начинало это интриговать. — Вы хорошо говорите по-английски. Хозяин усмехнулся. — Я работал в корпорации. В IT. Но это было только ради одной цели – чтобы уехать. Фокс посмотрел на него внимательнее. — Уехать? Из мегаполиса? — Я и моя жена решили, что вернёмся сюда и восстановим родовое имение. Наши предки построили этот дом пятьсот лет назад. Теперь он наш. Мы выращиваем овощи, готовим еду, сдаём комнаты туристам. Фокс молчал. Этот человек сознательно ушёл из мира, к которому Фокс стремился всю жизнь. И выглядел счастливым. По-настоящему. Это было тревожнее, чем всё, с чем Фокс сталкивался раньше. Душ, который лучше дома Фокс пошёл в душ. Ожидал примитивный сарай. Но это было произведение искусства. Гладкий камень. Тёплый свет из окна. Маленький водопад, льющийся в бассейн. Это было место, где можно просто стоять, дышать – и уже исцеляться. Люди здесь не просто жили. Они создавали. Финал: страх перед пустотой Ночь была тёмной и тихой. Фокс лёг на матрас и смотрел в потолок. Тишина. Он не привык к ней. Впервые у него не было цели. Он ждал, что мозг включится – что появятся мысли, стратегии, планы. Но ничего не происходило. Просто пустота. Он никогда не был один. Но теперь он один. И это было страшнее, чем война.   ГЛАВА 20: Первый урок. Болезнь как зеркало Нет неизлечимых болезней. Есть неизлечимые больные. Фокс сидел на холодном камне, наблюдая за тем, как утренний туман поднимается над горами. Мир был тихим, неподвижным. Но внутри него бушевал шторм. Перед ним, прислонившись к стволу дерева, стоял Мастер. Спокойный, собранный, как будто все ответы уже были у него в голове. — Ты хочешь исцелиться? Фокс кивнул, но в его взгляде было недоверие. Мастер только усмехнулся. — Нет неизлечимых болезней. — Есть неизлечимые больные. Фокс нахмурился. — Ты хочешь сказать, что болезнь – это выбор? Мастер покачал головой. — Нет. Болезнь – это следствие. Он поднял с земли небольшой камень и бросил его в ручей. Вода тут же вздрогнула, расходясь кругами. — Вот так. — Камень не виноват в том, что создал волны. — Но он их вызвал. Фокс смотрел, как круги медленно исчезают. Что-то внутри него дрогнуло. Он хотел возразить. Сказать, что болезнь – это просто биология. Но его собственные мысли мешали ему. Если бы болезнь была просто случайностью… Почему она выбрала именно его? Карма – это не наказание. Это последствия. Мастер снова взял камень и бросил его в воду. Новые круги пересекли старые. — Ты знаешь, что такое карма? Фокс пожал плечами. — Что посеешь, то и пожнёшь. Мастер усмехнулся. — Нет. Это слишком просто. — Карма – это не система наказаний. — Это просто последствия. Он посмотрел на Фокса. — Ты жил определённым образом. — Ты делал выборы. — И вот теперь твоя болезнь – это просто круги на воде. Фокс нахмурился. — Ты хочешь сказать, что я сам выбрал это? Мастер наклонился, зачерпнул воду ладонью и дал каплям стечь обратно в ручей. — Не выбрал. А создал. Фокс сжал кулаки. — Прекрасно. Может, тогда объясни это людям в больницах? Скажи им, что они "сами виноваты". Мастер спокойно посмотрел на него. — Я не говорил о вине. — Я говорил о причине. Фокс открыл рот, чтобы возразить… но вдруг понял, что ему нечего сказать. Потому что если Мастер прав – значит, его болезнь началась задолго до диагноза. И он чувствовал, что это правда. Он просто не хотел это признавать. Болезнь как зеркало кармы Мастер встал и медленно обошёл Фокса по кругу. — Твои клетки – это не просто биология. — Это зеркало. Фокс сжал губы. — Зеркало чего? Мастер остановился перед ним и внимательно посмотрел в глаза. — Зеркало твоих решений. Фокс почувствовал, как внутри него поднимается раздражение. — То есть, ты хочешь сказать, что я сам привёл себя к этому? Мастер кивнул. — Ты сам формировал свой путь. — И болезнь – это не случайность. Фокс замер. Он знал, что страх парализует. Знал, что стресс разрушает. Знал, что люди заболевают, когда теряют смысл. Но он никогда не связывал это со своей болезнью. Потому что если это правда – значит, рак был не просто случайностью. А следствием. Духовная болезнь – самая опасная Мастер сел на камень и снова зачерпнул воду ладонью. — Есть болезни тела. — Есть болезни ума. — А есть болезни души. Фокс сжал кулаки. — И какая у меня? Мастер посмотрел на него долгим взглядом. — Ты сам знаешь ответ. Фокс отвёл взгляд. Он не хотел этого. Но знал, что Мастер прав. Он жил без веры. Без смысла. Без глубины. Он был хорош в анализе, в стратегии, в контроле. Но не знал, кто он на самом деле. И, возможно, это было самой страшной болезнью. Потому что такие болезни хуже рака. Они убивают человека задолго до того, как его тело сдаётся. Финал: первый удар по убеждениям Фокс поднялся. Небо над горами начало светлеть. Но внутри него темнело. Он чувствовал, как в его голове сталкиваются две реальности. Старая – где болезни случайны, где он – просто тело, а не что-то большее. И новая – где болезнь имеет корень, смысл, где он сам создал то, что с ним происходит. Он не знал, в какую сторону склониться. Но знал, что пути назад нет. Ты либо видишь правду. Либо отказываешься её видеть. И он чувствовал, что вскоре ему придётся сделать выбор.   ГЛАВА 21. Начало пути: первый урок искусства исцеления Ты пришёл снова. Значит, ты готов. Но знай: знание без действия — как меч без воина. Теперь не будет слов, теперь будут дела. Если хочешь изменить тело, разум и дух, ты должен следовать этому пути без сомнений и отговорок. Готов ли ты? Фокс стоял перед Мастером, чувствуя, как холодный утренний воздух проникает в лёгкие. Он не был уверен, что готов. Но что-то внутри него заставило сказать: — Да. Мастер внимательно посмотрел на него, словно проверяя, есть ли в этих словах правда. Потом поднял глаза к небу. Оно было чистым, солнце только поднималось из-за горизонта. — Исцеление — это не просто уход болезни. Это возвращение в естественное состояние. Ты должен стать частью Природы, перестать быть врагом своему телу и разуму. Сегодня начнётся твоя подготовка. Фокс сглотнул. Что-то подсказывало ему — будет непросто. Дисциплина разума (心調, Кокоро-тё) — Настройка внутреннего порядка — Первое, что ты должен понять: болезнь — это хаос. Разум, подчинённый эмоциям, — тоже хаос. Пока ты не научишься контролировать хаос внутри себя, ты не сможешь восстановить порядок в своём теле. Фокс скептически прищурился. — Ты хочешь сказать, что моя болезнь — это просто хаос? Мастер кивнул. — Твоя жизнь — это хаос. Ты жил без ритма, без осознания, без дисциплины. Теперь ты будешь учиться управлять собой. Фокс поморщился, но ничего не сказал. Первый урок — успокаивающая настройка разума (静心法, Сэйсин-хо) Мастер сел на камень и жестом показал Фоксу сделать то же самое. Фокс сел. Камень был холодным. Мастер закрыл глаза. — Считай вдохи и выдохи. Вдох – 1, выдох – 2. Вдох – 3… до 10. Затем начни снова. Если мысли унесли тебя в сторону – начни с начала. Практикуй 15 минут утром и вечером. Фокс закрыл глаза. Вдох – 1. Выдох – 2. Вдох – 3… Мысли полезли в голову. “Как это может помочь? Почему счёт дыхания должен что-то изменить?” Он открыл глаза. Мастер наблюдал за ним. — Что случилось? Фокс нахмурился. — Я просто… не понимаю. Как дыхание связано с болезнью? Мастер улыбнулся. — А ты попробуй НЕ думать об этом. Фокс снова закрыл глаза. Вдох – 1. Выдох – 2… Мысли снова поползли в сторону. Это оказалось сложнее, чем он думал. Очищение тела (清身法, Сэйсин-хо) — Глубокий уровень Мастер посмотрел на Фокса, когда тот открыл глаза. — Теперь ты готов к следующему шагу. — Ты должен очистить тело глубже. Первое очищение убрало поверхностные токсины. Теперь настало время очистить кровь, кости, органы. Болезнь живёт в застоях, в том, что ты копил годами. Глубокое очищение крови (血清法, Кэцу-сэй-хо) Мастер достал из сумки травяной свёрток. — Каждое утро ты будешь пить этот чай. Он очистит кровь, уберёт застои, выведет яды. Фокс взял свёрток, развернул его. Корень лопуха. Куркума. Шелковица. — Заваривай 15 минут. Пей натощак. Через три недели ты увидишь разницу. Фокс молча кивнул. Движение как лекарство (動療法, До-рёхо) — Ты живёшь в мире, где тело неподвижно. А значит, в тебе застаивается жизнь. Настоящее лекарство — это движение. Мастер плавно поднял руки вверх, потом опустил их вниз. Его движения были медленные, но в них чувствовалась сила. Упражнение “Поток Ки” (気流動, Ки-рюдо) Фокс встал. Мастер продемонстрировал движение. Он сказал: «Поднимай руки вверх, вдыхая. На выдохе мягко опускай их, представляя, как энергия проходит через тебя». Фокс повторил это 21 раз, начиная движение. Сначала он не чувствовал ничего. Но на 15-м повторе его тело словно пробудилось. Кровь разогрелась, мысли стали тише. Он почувствовал… лёгкость. Как будто внутри него что-то начало меняться. Первое испытание: Неделя дисциплины Фокс смотрел на бумагу. Распорядок дня. Жёсткий, строгий, безжалостный. Подъём в 6 утра. Чай. Дыхание. Движение. Очищение. Сон в 22:00. Фокс фыркнул. — Ты серьёзно? В 6 утра? Мастер спокойно посмотрел на него. — Если хочешь победить болезнь, тебе придётся подчиниться ритму природы. Фокс снова посмотрел на бумагу. Он привык жить по своим правилам. Но теперь его тело больше не слушалось его. Пришло время следовать чужим правилам. Он закрыл глаза. Он не знал, сможет ли выдержать неделю. Но знал одно. Если он не попробует – он никогда не узнает, есть ли у него шанс. Он открыл глаза. — Я сделаю это. Мастер кивнул. — Тогда начни.   ГЛАВА 22: Путь алхимии исцеления – искусство восточного мастера Ты хочешь исцелить себя? Значит, ты уже осознал, что болезнь — это не случайность, а следствие неправильной жизни. Это искажение Пути (道, До), нарушение Законов Природы (自然, Шидзэн). Тело, разум и дух — единое целое, и если одно разбалансировано, страдают остальные. Запомни: нет неизлечимых болезней, есть только слабая дисциплина и страх перед переменами. Ты готов? Тогда слушай внимательно, но знай: знание без действия — ничто. Фокс сидел напротив Мастера, наблюдая, как туман стелился по реке. Вода текла плавно, не сопротивляясь, обтекая камни. "А я?" — подумал он. "Я всю жизнь шёл против течения. Может, поэтому оказался здесь?" Мастер посмотрел на него пристально, словно услышал его мысли. — Японская алхимия исцеления — это путь четырёх ступеней: Очищение, Наполнение, Гармонизация и Укрепление. — Если ты пройдёшь их, твоя болезнь исчезнет, как снег весной. Но это не путь слабых. — Ты должен дисциплинировать тело, очистить разум, наполнить кровь новой силой, а дух — ясностью. Если готов — тогда начнём. Фокс кивнул, но внутри него уже начиналась борьба. I. Очищение (清め, Киёмэ) – основа исцеления — Ты хочешь наполнить чашу, но твоя чаша полна грязи. Сначала ты должен очистить её. Мастер развернул свёрток с травами. Запах был терпким, горьким. Фокс скривился. — Твоя кровь — это река. Если она загрязнена, твои органы задыхаются. Через три недели кожа станет чище, а разум — светлее. Он взял чашку. Жидкость была тёмной, густой, с лёгким дымным ароматом. Первый глоток обжёг горло. Он ожидал горечи, но это было что-то иное — вкус земли, старых корней, будто напиток пришёл из самой глубины мира. Он заставил себя проглотить. Если яд он пил без страха, почему теперь должен бояться лекарства? Очищение разума и духа — Разум — источник болезней. Очисти его, и тело последует за ним. Фокс сел в позу лотоса. Закрыл глаза. Вдох. Выдох. Считать дыхание – легко. Но через минуту его разум уже убежал куда-то. Мысли о прошлом. О провалах. О людях, которых он убрал. Мастер наблюдал за ним. — Ты борешься с самим собой. Начинай заново. Фокс сжал челюсти. Закрыл глаза. Вдох – 1. Выдох – 2… Разум снова уносил его. Но теперь он знал: ему придётся тренировать не только тело, но и сознание. Наполнение (充填, Дзютэн) – восстановление силы — Теперь ты чист. Но если ты останешься пустым, болезнь вернётся. Наполни тело энергией Ки. Фокс встал. Глубокий вдох через нос — короткий, резкий. Выдох через рот — длинный, полный. На пятом повторе он почувствовал жар в груди. На десятом – лёгкое головокружение. Но он продолжал. Его тело словно проснулось. Кровь бежала быстрее. Это была не магия. Это была физиология. И она работала. Ледяная ванна – преодоление страха Бочка была заполнена льдом. Фокс смотрел на неё, чувствуя, как внутри всё сжалось. Он прошёл пытки. Он убегал от смерти. Но сейчас… сейчас его парализовал страх. Мастер ждал. Не подгонял. Фокс сделал шаг. Вдох. Выдох. И шаг в воду. Тело закричало. Словно тысячи иголок вонзились в кожу. В голове пронеслась паника: "Я умру!" Он инстинктивно рванулся вверх… но заставил себя остаться. Ещё секунда. Потом ещё. И вдруг – тишина. Тело больше не сопротивлялось. Оно приняло холод. Фокс открыл глаза. Он прошёл через это. Переоценка Фокс сидел у костра. В его голове проносилась вся его жизнь. Он был уверен, что был героем. Но что он создал? Ничего. И тут он увидел его – лицо мальчика. Того самого из сирийской деревни. Он не был врагом. Он просто оказался не в том месте, не в то время. Фокс закрыл глаза. Но было уже поздно. Он наконец понял, кто он был. И это осознание сожгло его до основания. Тишина. И вдруг он понял: он свободен. Он больше не Джеймс Бонд. Он стал чем-то другим. Но чем? Это ему ещё предстояло узнать.   ГЛАВА 23: Последний урок. Прощание с мастером Прошло три месяца, а может, больше. Фокс больше не считал дни. Когда-то он жил по расписанию: разведывательные операции, срочные эвакуации, тайные встречи. Теперь его время измерялось иначе — по восходам и закатам, по дыханию ветра, по ритму собственного тела. Боль, которая казалась приговором, больше не управляла им. Таблетки остались в прошлом. Он больше не чувствовал себя узником своего тела. Но теперь его тревожило другое. Он понял, что исцеление тела — это только первый шаг. Настоящая болезнь жила глубже. И у него осталось последнее дело. Встреча с мастером Деревня ожила. Сезон туристов набирал обороты. Голоса, шум машин, запахи готовящейся еды — всё это раздражало его. Фокс чувствовал, что его время здесь истекает. Но прежде чем уйти, он должен был попрощаться. Он нашёл Мастера у реки. Старик, как всегда, сидел в тени дерева, наблюдая за течением воды. Фокс сел рядом. Несколько минут они молчали. Потом Мастер заговорил, не глядя на него: — Ты стал сильнее. Фокс кивнул. — Ты научился исцелять своё тело. Он снова кивнул. Мастер повернулся к нему. — Но ты не очистил свою душу. Фокс почувствовал, как внутри него что-то дрогнуло. Эти слова звучали как приговор. Последний урок — Ты можешь возродить своё тело, но если душа остаётся во тьме, ты по-прежнему болен. Фокс напрягся. Ему хотелось возразить. Сказать, что он изменился. Что теперь он другой. Но он не мог. Потому что это было неправдой. Он не изменился. Он просто спрятался. Спрятался здесь, среди гор и чистого воздуха, среди травяных чаёв и ритуалов. Но то, от чего он бежал, жило внутри него. И он знал: оно не исчезло. Мастер смотрел на него спокойно. — Ты спрашивал, почему я помог тебе? Фокс кивнул. Ему нужен был ответ. Хотя он уже знал его. — Потому что главный принцип любви – это сострадание. Фокс отвёл взгляд. Сострадание. Когда он в последний раз испытывал его? Испытывал ли вообще? Прощание Фокс достал конверт. Крупные купюры. Достаточно, чтобы обеспечить монастырь на долгие годы. Он протянул их Мастеру. Тот даже не посмотрел. — Мне ничего не нужно, — голос был спокоен, как всегда. — Только твои добрые дела. Очисти свою душу. Фокс почувствовал, как холодный пот выступил на спине. Слова Мастера прорезали его сознание, как лезвие. Очисти свою душу. И в этот момент он вспомнил. Глаза. Глаза женщины, которая держала на руках окровавленного ребёнка. Сирийская деревня. Рейд. “Побочный ущерб.” Так это называлось в его мире. Побочный ущерб. Только теперь он понимал, что это была ЛОЖЬ. Он убивал. Он разрушал. Он никогда не думал о том, что оставалось после него. А теперь – он видел. И то, что он увидел, сжигало его изнутри. Он сжал кулаки так сильно, что ногти впились в ладони. Он хотел сказать что-то. Оправдаться. Но знал – это бесполезно. Мастер молча смотрел на него. Фокс не мог выдержать этот взгляд. Он встал. Поклонился. И ушёл. Не оглядываясь. Потому что если бы он оглянулся – он не смог бы уйти. А он должен был. Потому что его путь теперь вёл в Турцию. Туда, где его ждало настоящее искупление.   ГЛАВА 24: Прощание с Японией – последние испытания Токио встретил его неоном, влажным воздухом и бесконечными потоками людей. После месяцев в тишине японской деревни он чувствовал себя чужим в этом городе. Здесь всё напоминало о старом мире – мире скорости, сделок, информации. Но теперь он был другим. Фокс вышел из такси, бросив взгляд на знакомую больницу. Последний тест. Если правда окажется правдой, он уедет. Если ложь – останется. Но он уже знал ответ. Врач не верит в чудо Фокс сидел в белой комнате напротив врача. Часы на стене тикали медленно, слишком медленно. Доктор снова смотрел на снимки. — Этого не может быть. Фокс молчал. — Я проверил дважды. Опухоль уменьшилась. Метастазы… Пауза. — Похоже, исчезли. Фокс кивнул. Но внутри он уже не чувствовал ни радости, ни удивления. Это был просто ещё один факт. — Но анализы показывают, что ещё есть проблемы. Доктор посмотрел на него долгим взглядом. — Ты ведь не принимал химиотерапию? Фокс покачал головой. Доктор вздохнул и убрал очки. — Я должен перепроверить. Фокс усмехнулся. — Перепроверяй. Но я уже знаю ответ. Доктор поднял бровь. — И что же? Фокс встал, застёгивая рубашку. — Я просто буду поститься. Врач недоумённо посмотрел ему вслед. Но Фокс уже ушёл. Последние наставления Мастера Фокс снова слышал голос старика: "Когда ты не можешь жить в месте – не ешь." Теперь он понял, о чём речь. Первый день без еды – раздражение. Второй – слабость. Третий – голод исчез. Пришла ясность. Разум становился лёгким, тело – послушным. Еда больше не контролировала его. Он больше не был её заложником. И это давало ему силу. Подготовка к пути в Турцию Фокс ходил по рынку, тщательно отбирая продукты. Хороший японский нож. Маленькая товарка. Специи, рис, сушёные водоросли. Он не знал, что ждёт его впереди, но тело должно быть готово. Он зашёл в чайную лавку. Продавец посмотрел на него внимательно. — Вы выбираете чай для себя или в подарок? Фокс улыбнулся. — Для дороги. Продавец кивнул, словно понимая больше, чем должен. Через несколько минут Фокс вышел с маленьким свёртком – смесью зелёного чая и сушёного имбиря. Путь предстоял долгий. Первый сон о дервишах В ту ночь ему снился сон. Крутящиеся дервиши. Белые одежды, медленный ритм. Они кружились, подчиняясь чему-то великому. Фокс вспомнил, как смеялся над ними, когда был на операциях в Турции. "Дурачки," – говорил он тогда. Но теперь… Теперь он хотел найти их. Хотел извиниться. Хотел понять. Что они чувствовали? Что они знали, чего он не знал? Сон закончился внезапно. Фокс проснулся и долго лежал, глядя в потолок. Он понял: Турция – это не просто точка на карте. Это ещё одно испытание. Испытание, в котором либо он обретёт себя… либо потеряет окончательно. Искупление – он должен попытаться Второй сон. Разрушенная деревня. Женщина с окровавленным ребёнком. Голоса. Крики. Плач. Он проснулся с дрожащими руками. Сел. Включил телефон. Перевёл деньги на строительство поликлиники в той самой деревне. Ответ был коротким: — "Это небезопасно. Там слишком много следов после нас." Фокс набрал ответ. — "Сделайте это." Он больше не боялся. Он больше не мог ничего изменить. Но он мог хотя бы попытаться исправить. Последний контакт со спецслужбами Он купил билет в Турцию через Киев. Зашифрованный звонок. Ответ настороженный: — Ты не выходил на связь несколько месяцев. Теперь ты едешь в Турцию. Ты знаешь, что это может плохо закончиться? Фокс усмехнулся. — Когда это было иначе? Контакт продолжил: — Ты будешь выходить на связь каждые 2-3 дня. Если ты пропадёшь – мы решим, что ты мёртв. Фокс усмехнулся. — А если я хочу, чтобы вы решили, что я мёртв? Молчание в трубке. Потом: — Не играй с этим. Он сбросил звонок. Теперь он был полностью один. Но в этот раз он выбрал это сам. Финал главы: последний полёт из Японии Фокс сидел у окна, наблюдая, как Токио уменьшается внизу. Последний раз он был в самолёте, когда летел сюда, умирая. Теперь он улетал живым. Но был ли он действительно жив? Он закрыл глаза. Впереди его ждало главное испытание. Турция. Там его ждала смерть. Или – новая жизнь.   ГЛАВА 25: Катастрофа осознания Приземление в тишине Роскошный бизнес-класс. Фокс сидел в одиночестве у иллюминатора, наблюдая, как тёмное небо рассекает крыло самолёта. Он не знал, зачем летит в Турцию. Официально — отдых. Неофициально — бегство от себя. Но внутри него нарастало странное ощущение. Ему казалось, что он не просто пассажир. Он чувствовал себя фигурантом в деле, которое ещё не успел понять. На планшете перед ним светился отчёт о суфийских орденах Турции. Рядом на сиденье лежала раскрытая книга — «В поисках чудесного» Успенского. Он не хотел её читать. Но что-то заставило его взять её с собой. Тайные знания, скрытые за словами Гурджиев. Имя, которое он слышал десятки раз. Мистик. Учитель. Человек, знавший больше, чем следовало. Он исследовал дервишей, восточные ордена, старые тайные школы. Говорил, что танец и звук могут менять сознание. Что управлять людьми можно не только через слова, но через ритмы и жесты. Фокс вспомнил кое-что из старых отчётов. Некоторые эксперименты Гурджиева потом использовались в пропаганде, в программировании сознания. Он знал, как создавать настоящие фанатичные движения. Как управлять толпой, заставляя людей думать, что это их выбор. Фокс закрыл глаза. Все идеологии работали по этому принципу. Гипноз через ритуалы. Религия без религии. Власть, построенная на древнем знании. Связь с тоталитарными лидерами Гурджиев не просто изучал власть. Он контактировал с теми, кто её создавал. Сталин. Гитлер. Через третьи руки — Черчилль, Рузвельт, Муссолини. Он предсказывал, как люди будут править. Как их судьбы зависели от их убеждений. Сталин в молодости учился в духовной семинарии. Говорят, что кто-то предсказал ему: “Ты рождён в одних звёздах, но мог бы быть совсем другим. В этих созвездиях ты — революционер и террорист. Но если бы ты поверил, что родился иначе — ты стал бы владыкой половины мира.” После этого Сталин изменил дату рождения. А значит, он сам переписал свою судьбу. Гитлер восхищался эзотерическими знаниями. Он однажды спросил кого-то из окружения Гурджиева: — В борьбе между мной и Сталиным — кто победит? Ответ был коротким: — Оба мага. Но один не владеет ситуацией до конца. Фокс посмотрел в отчёт. Вопрос замер в его голове. Гурджиев знал, что Гитлер проиграет? Загадочная смерть Гурджиева Он умер в Париже в 1949 году. Но было ли это естественно? Фокс вгляделся в строчки отчёта. Он не верил в совпадения. Он знал, как работают системы. Когда человек знает слишком много — его убирают. Гурджиев мешал всем. Советским? Британским? Американским? Он слишком хорошо понимал механизмы управления. И в какой-то момент его убрали. Фокс задумался. Если он дошёл до таких же знаний… Что это значит для него? Леденящее осознание Он смотрел на текст на планшете. Всё это не было просто историей. Он видел, как принципы Гурджиева используются сейчас. Как суфийские ордена превращаются в теневые структуры управления. Как власть программирует людей не словами, а эмоциями, звуками, ритмами. Фокс сжал кулаки. Он всегда считал себя охотником. Но теперь он чувствовал себя жертвой. Потому что он узнал слишком много. Доклад о суфийских орденах Он вернулся к своему отчёту. Десять крупнейших орденов в Турции. Мевлеви – Танцующие дервиши. Накшбанди – Традиционная элита. Бекташи – Мистики-отшельники. Кадыри – Практикующие транс через музыку. Рифаи – Ведущие экстатические ритуалы. Каждый из них — это не просто духовные школы. Это старые центры власти. Это связь с политикой, разведкой, корпорациями. И он летел в самую их глубину. Но зачем? Он не мог сказать. Он просто знал — ему туда нужно. Переломный момент Самолёт начал снижаться. В динамике раздался голос стюардессы: — Пристегните ремни. Мы начинаем заход на посадку в аэропорт Стамбула. Фокс медленно положил планшет на столик. Руки слегка дрожали. Он теперь знал слишком много. Вопрос только в одном… Что он собирается с этим делать? И что будет, если его собственные работодатели решат, что он стал угрозой?   ГЛАВА 26: Прилет в Стамбул — игра началась Стамбул: Город тысячи теней Приземление прошло безупречно, как всегда. Фокс шагнул на трап, вдыхая влажный, тёплый воздух. Стамбул встретил его привычным шумом — аэропорт гудел голосами, запахи специй и кофе смешивались с ароматами керосина. Этот город не менялся. Он всегда жил одновременно в двух мирах — прошлом и настоящем. Фокс знал, что и он сам сейчас стоит между двумя реальностями. Та, в которой он был агентом, разрушителем, тенью среди теней, начинала медленно растворяться. А та, в которой он искал ответы, только начинала складываться. Но кто сказал, что за ним не следят оба этих мира? Легенда журналиста — лучшая маска Он достал из кармана паспорт. На нём значилось другое имя, но это не имело значения. В его мире настоящее имя давно стало чем-то вроде старой фотографии – его больше не существует, но оно где-то есть. В кармане удостоверение журналиста. "Лос-Анджелес Таймс. Культурный обозреватель." Он не просто создавал легенду — он ею жил. Фокс действительно писал статьи, путешествовал, задавал вопросы. Правда, в этих вопросах иногда было больше смысла, чем люди подозревали. Кто-то рассказывал ему про суфизм. Кто-то — про династию Османов. А кто-то — про схемы по отмыванию денег, замаскированные под благотворительность. Каждый давал то, что считал безвредным. Но он знал, как складывать эти кусочки в единую картину. Вопрос был в том, не складывают ли сейчас картину из него самого? Город, который видит тебя насквозь Такси домчало его до роскошного отеля в историческом центре. Пятизвёздочный комфорт, вид на Босфор. Обычная обстановка для западного журналиста, интересующегося культурой Востока. Но он не был западным журналистом. И город это чувствовал. Фокс вышел на улицу, растворяясь в толпе. Запах жареного мяса, дымящийся чай в тонких стаканах, продавцы шаурмы, снующие повсюду кошки. Голоса сливались в единый ритм. Здесь никто не торопился, но всё двигалось в точном порядке. Фокс шёл, анализируя лица, жесты, взгляды. В этом городе никто не смотрит в глаза случайным людям. Но некоторые смотрели. Продавец гранатового сока задержал взгляд чуть дольше, чем нужно. Официант в чайной слишком быстро убрал его стакан, как будто хотел проверить отпечатки. Это не было слежкой. Но это был первый намёк на то, что его заметили. Интервью с дервишем: Танец, который меняет сознание Место встречи было скромным. Маленькая комната в старом здании. Ковры на полу, дымящийся чайник. Дервиш, с которым он должен был говорить, появился бесшумно. Пожилой человек в белом тюрбане. Глубокие глаза, спокойная улыбка. Фокс представился журналистом, пишущим книгу о философии Востока. Дервиш не удивился. Он просто сел напротив и налил чаю. Разговор начался неспешно. О танце, о вере, о ритме Вселенной. — Мы кружимся не ради себя. Мы кружимся, чтобы исчезнуть. — Но зачем исчезать? — спросил Фокс. — Чтобы понять, что нас никогда не было. Фокс сделал глоток чая. Мозг анализировал каждое слово, но тело реагировало иначе. Он почувствовал лёгкое головокружение. Как будто комната вдруг начала двигаться вместе с ним. Он не верил в мистику. Но что-то здесь было. Разговор, который вывел его из равновесия Фокс улыбнулся и спросил: — Вы говорите, что танец ведёт к просветлению. Но разве это не форма контроля? Дервиш посмотрел на него внимательно. — Ты ведь тоже управлял людьми, верно? Фокс замер. Он не ожидал, что его разоблачат так быстро. Он хотел что-то сказать, но старик продолжил: — Ты ведь знаешь, как программируются толпы. Как управлять сознанием, направлять мысли, создавать нужные эмоции. Фокс сжал кулаки. Он знал, что это правда. Он видел, как работает пропаганда. Как создаются фанатики. Как страх становится оружием. Но он не ожидал, что суфии используют те же принципы. Он вдруг понял, что в этой комнате он не просто берёт интервью. Он сам проходит допрос. И это его тревожило. Первый знак опасности Он вышел на улицу, чувствуя лёгкое напряжение в плечах. День медленно уходил в ночь. Звуки города стали глуше, но всё ещё жили своим ритмом. И вот оно – тонкое чувство. Присутствие. Как будто что-то изменилось в пространстве. Он остановился у витрины лавки, делая вид, что рассматривает антикварные кинжалы. Краем глаза заметил мужчину в длинном плаще. Он видел его несколько раз за вечер. Фокс медленно двинулся дальше. Обычный случайный прохожий? Или кто-то, кто уже знает, зачем он здесь? Если это была игра, то теперь она начиналась по-настоящему.   ГЛАВА 27: Танец Бога Фокс сидел напротив шейха. В маленькой комнате было тихо, только чай в тонких стеклянных стаканах слегка подрагивал от их дыхания. Где-то за окнами гудел Стамбул. Гул голосов, гудки машин, звон посуды на базарах. Но всё это было далеко. Сейчас оставались только двое: он и старик с глазами, в которых отражалось что-то, что Фокс не мог объяснить. Ты хочешь знать, что такое вера? — Ты хочешь знать, что такое вера? — произнёс шейх. Фокс кивнул. — Тогда скажи мне, что такое время. Фокс задумался. — Последовательность событий. Течение жизни. Шейх покачал головой. — Так говорят те, кто смотрит на мир, как на прямую линию. Но суфий знает, что время — это круг. Вселенная кружится, как дервиш. Планеты, звёзды, кровь в наших венах — всё движется в вечном ритме. Фокс вспомнил танец. Он чувствовал, как в тот момент тело перестало принадлежать ему. Будто он растворился во вращении, как будто его вынесло за пределы времени. — Ты почувствовал это, — сказал шейх, наблюдая за ним. Фокс медленно кивнул. — Да. — Но ты остановился. Фокс напрягся. — Почему? Он хотел сказать: «Не знаю». Но знал. — Испугался, — произнёс он наконец. Шейх не отрывал от него взгляда. — Потому что начал исчезать. Эти слова прозвучали слишком просто, но в них была правда. Фокс опустил глаза на чай в стакане. Человек всю жизнь цепляется за своё “я” Шейх откинулся на подушку, сцепив пальцы. — Человек всю жизнь цепляется за своё “я”. За свою форму. Свои мысли. Свой страх. Но Бог… Бог — это безграничность. Фокс молчал. — Ты жил среди тех, кто управляет страхом. Фокс поднял глаза. — Ты знаешь, как заставить человека бояться. Как использовать этот страх. Фокс не ответил. — Но ты не знаешь, как жить без него. Фокс почувствовал, как внутри что-то дрогнуло. Имя Бога Шейх наклонился вперёд. — В этом мире есть только одна настоящая реальность. Имя Бога. Фокс нахмурился. — Имя? — Да. В Коране сказано: у Бога девяносто девять имён, но на самом деле их бесконечное множество. Каждое Имя — это дверь. Когда человек произносит Имя Бога, он вступает в ритм Вселенной. Он перестаёт быть сам по себе. Он исчезает. Шейх сделал паузу. Затем, медленно и глубоко, произнёс: — Аллаху Акбар. Фокс вздрогнул. Воздух в комнате изменился. Словно звук вышел за пределы слов, стал чем-то ощутимым. Сердце в груди Фокса сжалось. Он почувствовал, как этот звук вошёл в него и зазвучал внутри. В груди появилось странное тепло. Он сглотнул, но горло пересохло. Руки стали влажными. Он слышал тысячи голосов, кричавших эти слова, — на улицах, в бою, в радиоперехватах. Но сейчас… Сейчас он услышал их впервые. Это не просто звук — Это не просто звук, — тихо сказал шейх. — Это вибрация. Это код. Истина звучит в каждом атоме, в каждом вдохе, в каждом ударе сердца. Но ты всю жизнь её не слышал. Фокс сжал кулаки. — А если я не верю? Шейх улыбнулся. — Это не важно. Важно только одно: ты услышал или нет? Фокс глубоко вдохнул. Всё внутри него говорило, что он должен уйти. Закончить этот разговор. Но он не мог. Что-то внутри него сдвинулось. Он знал, что уже не будет прежним.   ГЛАВА 28: Сапожник, который знал все Вечерний Стамбул Стамбул тонул в мягком свете фонарей, отражающихся в мокрой брусчатке. Вечерний воздух был наполнен запахами — сладковатый дым жареных каштанов, терпкий аромат кофе, специи, пронзающие вечер, как невидимые нити. Где-то на фоне звучал голос муэдзина. Он не просто звал на молитву — он казался эхом вечности, вибрацией, соединяющей всех людей в этом городе с чем-то древним и неизменным. Фокс шагал рядом с шейхом, чувствуя себя странно спокойно. Раньше Стамбул для него был картой угроз, перекрёстком спецслужб, местом, где каждый шаг мог привести к проблемам. Теперь он видел его иначе. Он замечал, как мягкий свет проскальзывает через узорчатые ставни. Как пожилой продавец ковров аккуратно складывает товар, зная, что завтра снова развернёт его, как уже делал тысячу раз. Как маленький мальчик тянет отцу руку, прося купить сладкий лукум, и отец притворяется строгим, но в его глазах уже есть согласие. Всё это — не просто детали. Это было движение, ритм. Это был танец Бога. Притча о сапожнике — Ты спрашивал, как найти настоящего учителя, — сказал шейх, когда они свернули в один из переулков. Фокс кивнул. — Я расскажу тебе одну историю. — Один человек, жаждущий высшего знания, приехал в Стамбул. Он искал великого святого. Он ходил от одного учителя к другому, и каждый говорил ему: «Есть кто-то выше меня». — В конце концов последний учитель сказал: «Я всего лишь ученик. Настоящий святой — в Стамбуле». — «Где?» — спросил искатель. — «В булочной. Он сапожник». Фокс усмехнулся. — Сапожник? — Да. Человек пошёл в булочную, и действительно, там работал старик, который чинил обувь. Он показался ему обычным, даже незаметным. Фокс слушал внимательно. — Но потом он вспомнил. — Вспомнил что? — Что всё это время, пока он искал святого, он сам носил свои ботинки к этому сапожнику. Фокс замер. — Он не понял, что уже встречал его? Шейх улыбнулся. — Великие учителя часто бывают ближе, чем мы думаем. Но мы ищем не там. Фокс молчал. — «Но почему он чинил ботинки?» — спросил тогда человек. — Учитель ответил: «Потому что когда святой прикасается к грешнику, грешник очищается. Так начался мой путь». Фокс вдруг почувствовал, как что-то дрогнуло в его груди. Сколько раз он сам проходил мимо чего-то важного, даже не замечая? Возвращение в гостиницу: что-то не так Когда он подошёл к входу, тревога пронзила его, как едва ощутимый электрический разряд. Опыт говорил ему: что-то изменилось. Он не знал, что именно, но это было как запах в воздухе перед бурей. Он вошёл в номер, двигаясь спокойно, но каждое его движение теперь было под контролем. Закрыл за собой дверь. Оглядел комнату. Начать проверку. Зеркало. Он всегда оставлял его под определённым углом. Теперь оно было чуть-чуть сдвинуто. Постель. Скомканная подушка выглядела естественно. Но он помнил: когда уходил, он провёл рукой по ткани, разглаживая её. Теперь там была лёгкая складка. Шкаф. Его чемодан лежал точно на том же месте, но… едва заметный след на ковре. Его сдвигали. Тонкая ловушка. Он всегда оставлял волосок между створками шкафа. Он был незаметен, но если дверцу открывали — он исчезал. Фокс посмотрел на шкаф. Волоска не было. Кто-то был здесь. И он не хотел, чтобы Фокс знал об этом. Он медленно сел на кровать, держа дыхание ровным. Теперь вопрос: кто? Спецслужбы? Или кто-то, кто охотится на него давно? Следующая мысль: как выйти? Бежать — значит подтвердить, что он что-то понял. Оставаться — значит сыграть в долгую игру. Он закрыл глаза на секунду. Решение пришло мгновенно. Игра продолжается.   ГЛАВА 29: Психологическая дуэль Захват Фокс двигался к лифту, стараясь выглядеть расслабленным. Но внутри него всё уже напряглось. Запах. Дорогие женские духи — слишком резкие, слишком настойчивые. Голоса. Молодые, беззаботные, чуть слишком громкие, чтобы быть естественными. Смех. Протяжный, как будто сыгранный по сценарию. Он сразу понял. Но не изменил ни шага. Лифт открылся. — Проходите, — улыбнулась девушка, делая жест рукой. Фокс сделал шаг внутрь. Рывок. Двое парней схватили его за запястья. Защёлкнулись пластиковые браслеты. Плащ. Девушка ловко накинула его поверх, скрывая связанные руки. Теперь они выглядели как обычная парочка. Без паники. Без суеты. Чистая работа. Через минуту их уже ждала машина. Чёрный микроавтобус. Тёмные стёкла. Тихий двигатель. Фокс сел внутрь, не сопротивляясь. Он знал правила. Мешок на голову. Темнота. Двигатель загудел. Спокойствие. Дышать ровно. Запоминать каждую деталь. Допрос Когда мешок сняли, он уже многое понял. Допросная. Железный стол. Крепкий, не сдвинуть. Зеркало. Фальшивое. За ним наблюдают. Камеры. Маленькие, встроенные в угол потолка. Фокс медленно выдохнул. Классика. Напротив него — мужчина лет 36. Гладко выбритый. Дорогой, но не новый костюм. Расслабленная поза, но взгляд острый. Фокс сразу понял: аналитик. Не оперативник. Не убийца. Но умный. Они молчали. Каждый изучал другого. Первый, кто заговорит, проиграет. Мужчина улыбнулся. — Ну что, господин журналист? Как вам наш город? Фокс молчал. Аналитик вздохнул, открыл ноутбук и развернул экран. Щёлк. Фотография. Пятнадцать лет назад. Фокс в бронежилете. Чёрные очки. Автомат в руках. Зона боевых действий. Щёлк. Ещё одно фото. Трупы. Разрушенная деревня. Женщина с пустым взглядом, прижимающая к груди мёртвого ребёнка. Щёлк. Мальчишка лет десяти. Стоит в пыли. Глаза широко раскрыты. Фокс помнит его. Помнит, как он тянулся к телу отца, шепча что-то по-арабски. Помнит, как один из бойцов схватил его за воротник, потащил к стене. Помнит, как тогда не дрогнул. Дело. Просто дело. Щёлк. Фокс моргнул, возвращаясь в реальность. Парень напротив улыбался. — Очень похож на вас, не так ли? Фокс сжал кулаки, но кивнул. — У нас нет давности преступлений, — продолжил аналитик. — Вы понимаете, что это смертная казнь? Вот он. Момент истины. Фокс усмехнулся. — Если бы хотели меня казнить, я бы уже был мёртв. Парень прищурился. — Умный. Мне это нравится. Он закрыл ноутбук. — Ладно. Скажу прямо. У нас есть сделка. Фокс выпрямился. — Слушаю. — Нам нужна информация. О людях, с которыми вы работали. О тех, кто здесь остался. Парень выдержал паузу. — Если данные будут ценными — дадим вам какое-то время пожить. Фокс усмехнулся. — А если нет? Аналитик наклонился вперёд. — Ну, по крайней мере, вас не будут вешать, отрубать голову или жарить на сковородке. Фокс кивнул. — Для моего положения это звучит почти как великодушие. Парень улыбнулся. — Подумайте. Фокс прикрыл глаза. Он уже принял решение.   ГЛАВА 30: Тюрьма и игра на время Фокс знал, что турецкие тюрьмы не славятся комфортом, но даже он не ожидал, насколько тесной окажется камера. Маленькое, душное пространство с облупленными стенами и тонким матрасом на железной койке. Воздух стоял неподвижно, пахло пылью и чем-то затхлым. В углу под потолком тускло мигала камера. Значит, наблюдают. На подносе, оставленном охранником, стояли пластиковый стакан с водой, безвкусный кофе и что-то вроде бургера. Ему позволяли нормально есть. Значит, пока не хотят ломать. Значит, он им нужен. Он сел на кровать и глубоко вдохнул. В голове работал таймер: три дня. “Если не выйдешь на связь — будем тебя искать.” Но он прекрасно понимал, что искать его будут лишь формально. Ветераны никому не нужны. А если он проговорится… о нём могут просто забыть. Время информации Фокс знал правила таких игр. Первая фаза: мёртвые. Их можно сдавать без риска. Вторая: пенсионеры. Они уже не в строю, но здесь важна осторожность. Третья: живые. Но до этого он не должен дойти. — Мне нужно время, чтобы вспомнить, — говорил он ровным голосом. Чем дольше он думал — тем дольше жил. Рак как аргумент На третьем допросе следователь заговорил о его болезни. — У вас рак. Фокс кивнул, не удивившись. — Диагноз старый. — А новый? — Это уже эмоции врача. Он просил только чистую воду. Отказался от еды. Не принимал обезболивающие. Это сбивало их с толку. — Вы не боитесь боли? Фокс посмотрел ему прямо в глаза. — А вы боитесь смерти? Мужчина промолчал. Вот оно. Он начал выигрывать. Фотографии прошлого В следующий раз следователь принёс ноутбук. Щёлк. Фокс в бронежилете. Чёрные очки. Автомат в руках. Пыль. Грохот взрывов. Щёлк. Женщина держит мёртвого ребёнка. Деревня в руинах. Щёлк. Мальчишка лет десяти. Широко раскрытые глаза. Фокс помнил его. Помнил, как солдаты тянули его к стене. Помнил его крик. Помнил, как сам дал команду. Следователь спокойно закрыл ноутбук. — Хорошо получилось, — сказал он. — Красивые кадры. Фокс молчал. — У нас нет срока давности. Это смертная казнь. Фокс медленно поднял голову. — Если бы вы хотели меня казнить, я бы уже был мёртв. Следователь прищурился. — Умный. Он наклонился ближе. — Давай так. У меня есть сделка. Последний ход На четвёртом допросе Фокс решил сделать свой ход. — Я хочу встретиться с дервишем. Следователь поднял брови. — Зачем? Фокс чуть улыбнулся. — Наше общение скоро закончится. Мне стоит позаботиться о загробной жизни. Пауза. Анализ. — Интересный запрос. Фокс спокойно кивнул. — Думаю, это небольшая просьба после всего, что я вам рассказал. Следователь задумался. Потом медленно выдохнул. — Я попробую договориться. Фокс едва заметно улыбнулся. Вот он. Его шанс.   ГЛАВА 31: Встреча с дервишем Фокс не спал. Всю ночь он лежал на жёсткой койке, смотрел в потолок и пытался понять, сколько ему осталось. Завтра его убьют? Или это случится прямо сейчас? Мысли клубились в голове, как дым от сигареты. Когда он превратился в того, кем стал? Когда убийства перестали быть чем-то значимым? Когда он начал оправдывать себя великой миссией? Он вспомнил слова японского старика: "Карма – это не наказание. Это следствие." "Вселенная всегда уравновешивает весы." "Каждое действие создаёт противодействие." Значит, всё, что с ним происходит, – это просто логика событий. Нет смысла винить кого-то, кроме себя. Это была ночь, в которой он осознал всё. И, возможно, последняя ночь в его жизни. Мастер приходит Металлический лязг замка. Фокс приподнялся. На пороге стоял следователь. За ним – человек в белых одеждах. Дервиш. Фокс замер. Настоящий мастер. Один из тех, кого он приехал искать. Но не в таких обстоятельствах. Следователь улыбнулся. — Мы хорошо поработали, Фокс. Я сдержал слово. Уговорить начальство было непросто... Ты не ожидал, что я выживу? — ...но, вероятно, Аллах любит вас. Фокс сглотнул. Этого он точно не ожидал. — Сколько у нас времени? — Не больше двух часов. Два часа. Для чего? Исповедь? Прощание? Последний разговор? — Через полтора часа смена охраны. Вам нужно успеть. Фокс кивнул. Он прекрасно понимал, что держат его в таком месте, откуда сбежать невозможно. Никаких лазеек. Никаких голливудских трюков. Тюрьма — это место, куда человек входит, но не выходит. Те, кто уходят отсюда, уходят только в одном направлении. Он посмотрел на дервиша. Если привели суфийского учителя, значит, его уже «выжали». Значит, скоро его «отпустят с миром». Даже у системы есть совесть. Правда, она работает только тогда, когда система это разрешает. Вера выше религий Они сели друг напротив друга. Фокс почти не моргал, изучая суфия. Кто он? Почему именно его привели? Это была обычная встреча заключённого со священником? Или тут был другой смысл? Аналитик сел в углу, пристально наблюдая за разговором. — Хорошо, — сказал дервиш. — Что ты хочешь узнать? Фокс сделал глубокий вдох. — Я хочу понять, что такое вера. Не религия. Вера. Дервиш слегка улыбнулся. — Религия – это одежда. Кто-то носит рясу, кто-то тюрбан, кто-то монашескую робу. Но вера – это нечто большее. Фокс слушал внимательно. — У каждого человека свой уровень понимания Бога. Мы в суфизме называем его Единым. Но если сказать честно... — дервиш посмотрел ему в глаза, — мы думаем, что все поклоняются Ему. Просто в разных формах. Фокс напрягся. Редко услышишь такое от мусульманского мистика. — Мы кружимся в танце, потому что знаем: Господь всегда движется. Вселенная вращается. В ней нет застоя. Эти слова зацепили его глубже, чем он ожидал. — Но ведь не только вы танцуете, — тихо сказал Фокс. Дервиш кивнул. — Ты прав. В Индии, например, вайшнавы тоже воспевают Бога в танце. Их орден Чайтаньи учил любить Господа через пение. Любовь – это тоже движение. Фокс вспомнил, как много лет назад он видел харизматичных монахов в оранжевых одеждах, поющих на улицах Лондона. Тогда он считал их сектантами. Теперь же он начал понимать, что их практика — просто другой язык веры. — Я был в Америке, — продолжил дервиш. — Встречался с вашими священниками. Фокс насторожился. — Они знают Писания наизусть, — дервиш сделал паузу, — но я никогда не видел их танца. Тишина. Фокс чуть не вздрогнул. Что он сказал? «Я никогда не видел их танца.» Дервиш посмотрел прямо ему в душу. — Бог танцует. Фокс почувствовал, как у него мурашки пошли по коже. Вся его жизнь была борьбой, войной, стратегией. И вот перед ним сидел человек, который говорил о другом мире. Мире, где не нужно контролировать. Где можно просто кружиться в потоке. Время вышло Они говорили ещё какое-то время. О путях. О страхе. О том, что вера — это не то, что человек выбирает. Это то, что выбирает человека. Аналитик посмотрел на часы. Поднял палец. Время закончилось. Фокс глубоко вдохнул. Это мог быть последний разговор в его жизни. Но сейчас он уже не боялся. Перед уходом дервиш положил руку ему на плечо и тихо сказал: — Ты уже знаешь, что делать.   ГЛАВА 32: Время закончилось Фокс не спал всю ночь. Он сидел, прислонившись к холодной стене, и медленно дышал. Вдох. Выдох. Медитация. Он всегда считал это чушью, но сейчас не мог позволить себе слабость. Время истекло. Сегодня он умрёт. Металлический лязг замка разрезал тишину. — На выход. Два охранника стояли у порога. Один держал в руках чёрный мешок. Фокс знал этот ритуал. Сам он видел его сотни раз, и каждый раз итог был один: человек исчезал. Если тебе накинули мешок на голову — ты уже мёртв. Вопрос только в том, какой способ они выбрали. Выстрел в затылок? Виселица? Что-то более изощрённое? Он поднялся, спокойно подставил руки. Наручники сомкнулись с тихим щелчком, и он ощутил, как холод металла впивается в кожу. Без сопротивления. Если проиграл — прими это достойно. Его вывели в коридор. Он чувствовал каждый шаг, каждый поворот. В этих стенах он работал сам. Он знал, что когда ведут на ликвидацию, обычно не тащат слишком долго. Но они шли и шли. Почему так долго? Если бы его вели на казнь, всё уже закончилось бы. Он бы услышал привычный скрип двери, хлопок глушителя или запах сырой верёвки. Но шаги продолжались. Они не сворачивали вниз, в подвальные коридоры. Они поднимались. Куда? Он едва уловимо напрягся. Охранники молчали. Их тяжёлые сапоги гулко звучали по каменному полу. В воздухе пахло пылью и сыростью. Наконец один из них пробормотал: — Долго-то как. — Не твоё дело, — отрезал другой. Фокс напряг слух. Вдалеке, за массивными дверями, раздался чей-то сдавленный крик. Что, чёрт возьми, происходит? Сердце забилось чуть быстрее. Вдох. Выдох. Он знал, что страх не поможет. Но если его не ведут на казнь, то куда? Что их ждёт за дверью?   ГЛАВА 33: Обмен Его грубо столкнули в узкий проход. Свежий воздух ударил в лицо. Он почувствовал его сразу — резкий, влажный, несущий в себе запах ночного города, смеси выхлопных газов, сырости каменных стен и далёкого аромата пряностей. Воздух улицы. Это было неожиданно. Он слышал, как позади лязгнула тяжёлая металлическая дверь. Несколько поворотов, крутая лестница вверх, шаги гулко отдавались в узком коридоре. Почему вверх? Фокс знал структуру таких мест. Если бы его вели на казнь, путь шёл бы вниз — в подвал, где всё гасится в тишине. Но они двигались в противоположном направлении. Значит, это не конец. Или конец, но другим способом. В какой-то момент дверь перед ним открыли, и воздух стал ещё чище. Его снова толкнули. Автомобиль. Он сразу понял: микроавтобус с затемнёнными окнами. Двери хлопнули, двигатель взревел. Они ехали. Он не пытался считать повороты, знал, что это бесполезно. Но пытался не надеяться. И всё же надежда сама вонзила когти в его сердце. Может, это обмен? Спустя 30–40 минут машина замедлилась. Скрипнули массивные ворота. Запахло горячим асфальтом и бензином. Фокс уловил несколько голосов. Короткие, чёткие команды. — Готовьте объект. — Ждём подтверждения. Дверь открылась. Его вытолкнули наружу. Он услышал, как кто-то подошёл к нему и сказал: — Снимите мешок. Но он понял, что обращались не к нему. Рядом кто-то тоже стоял в мешке на голове. Фокс не двигался. Он слышал, как чьи-то руки потянулись к ткани. Звук застёжки, мягкое движение материи — и вот перед ним оказался другой человек. Смуглое лицо. Бритая голова. Чёрные, цепкие глаза. Кого они меняют на меня? Он ждал, пока аналитики проводят стандартную проверку. Жив ли? Не подмена ли? Он знал, что если в чём-то сомневаются, операция заканчивается за секунды — трупами всех, кто здесь находится. Но подтверждение пришло быстро. Фокс вдруг засмеялся. Тишина стала ещё напряжённее. Кто-то напрягся, пальцы легли на спусковые крючки. — Простите, ребята, но это какой-то бред. Его слова зависли в воздухе. Напряжение сгустилось. Кто-то резко рявкнул: — Заткнись. Рывок — и его снова потащили. Без особой нежности. Он не сопротивлялся. Где-то за его спиной коротко говорили по спецсвязи. Фокс знал, какие фразы там звучат. — У нас он. Ваш? — Наш. Подтверждаем. — Отлично. Вывозим. Его усадили в другую машину. Водитель завёл двигатель. Рядом сел кто-то из своих. Посмотрел на него внимательно. — Ты вообще понимаешь, сколько стоило нам тебя вытащить? Фокс усмехнулся. — Неужели столько, сколько я стою? — С твоими херовыми похождениями? — собеседник фыркнул. — Ещё дороже. — Кого я сдал? — Всех мёртвых и пенсионеров. — Он хмыкнул. — Но насрать. Мы всё равно ещё долго будем всё проверять. — Рад слышать. Ему протянули документы. — Ты летишь нашим бортом. Через Индию. В Америку. Он взглянул на новый паспорт. Посольский работник. Классика. — В Индии какое-то время посидишь на конспиративной квартире. Отдохнёшь. Перевод: «Посидишь под наблюдением, пока решаем, что с тобой делать.» Фокс кивнул. — И прошу тебя, на этот раз — без глупостей. Он взглянул в окно. Машина двигалась к аэропорту. Он вышел из тюрьмы. Но вышел ли он из этой игры?   ГЛАВА 34: Мягкая посадка в Дели Самолёт слегка потряхивало в потоках горячего воздуха. Фокс смотрел в иллюминатор на расплывающийся в дымке мегаполис. Дели. Город, накрытый смогом, хаотичный, пыльный, похожий на шахматную доску, где все фигуры расставлены без какого-либо порядка. Это была его следующая точка. Возможно, последняя. В салоне стояла напряжённая тишина. Посольский рейс, гуманитарный груз — официально. Неофициально же всё было иначе. Самолёт набит агентами, все друг друга знают, но никто не говорит. Фокс чувствовал, как на него поглядывают. «Этот старик ещё жив?» «Какой-то ветеран, который наделал шума.» «Теперь из-за него у нас головная боль.» Он не видел их взглядов, но знал, что они есть. Они чувствовались в воздухе, в еле заметных движениях, в том, как напротив него сидел агент с холодными глазами, делая вид, что не обращает внимания. Фокс пробежался взглядом по ним. Парень слева — сжатые губы, левая нога дёргается. Тревожный тип, не доверяет никому, даже своим. Второй держит планшет, лениво скользит пальцем по экрану, но взгляд постоянно уходит влево. Что-то скрывает, возможно, отправляет сообщения по закрытому каналу. Третий — нарочито расслабленный. Но Фокс знал, что такая демонстрация спокойствия — признак внутреннего напряжения. «Детский сад», — усмехнулся он про себя. Они думали, что он не замечает их. Думали, что он — просто уставший старик. Они не понимали, что он читает их, как открытую книгу. Фокс проверял себя. Внутренне развлекался тем, что анализировал их поведение, словно хотел убедиться, что ещё в форме, что мозги не заржавели. Но он чувствовал усталость. Его руки слегка дрожали, кожа казалась сухой, тело работало на последних резервах. «Держаться осталось недолго.» Он не мог молиться, как монахи. Не мог кружиться, как дервиши. Всё, что ему оставалось — просто дожить до следующей точки. Самолёт пошёл на снижение. В динамике кабины раздался голос пилота, сухой и механический: — Пристегните ремни. Через пять минут посадка. Фокс прикрыл глаза. Где-то там, в лабиринте улиц, ждала его судьба.   ГЛАВА 35: Спасибо, я остаюсь Фокс сидел на больничной койке, глядя в окно. Вечерний Дели расстилался перед ним, шумный, хаотичный, живой. Даже отсюда, из стерильного спокойствия госпиталя, он чувствовал, как этот город пульсирует, дышит миллионами жизней. Он знал, что утром его должны были отправить в США. Но он не собирался лететь. Возвращаться в Америку означало снова попасть в систему, снова стать объектом чьих-то разборок, встречаться с бывшими коллегами, слушать их упрёки. «Мы тебя вытащили, теперь ты нам должен.» Он слишком хорошо знал этот тон. Но теперь он был другим. Он вспомнил слова японского мастера: — Если хочешь понять свою душу, иди туда, где всё начиналось. Тогда он не придал им значения. Но теперь Индия казалась ему не случайной остановкой. Всё, что с ним произошло, не укладывалось в простую логику. Его должны были убить. Он не был ценным агентом, ради которого стоило устраивать обмен. И всё же его спасли. Почему? Чем больше он размышлял, тем отчётливее ощущал — это не просто удача. Разговор с куратором — Ты издеваешься? — куратор был на взводе. — Мы тебя вытаскивали не для того, чтобы ты играл в буддийского паломника. — Мне нужно время, — Фокс говорил спокойно. — Болезнь снова накрывает. Я не могу лететь. — Тебе билет на завтра. Мы тебя вытащили, мы своё дело сделали. — Я не спорю. Но мне дали шесть месяцев. Может, мне лучше попробовать лечение здесь? — Ты серьёзно? Альтернативные врачи? В Дели? На том конце повисло молчание. — У тебя боли? — Жуткие. Я не сплю. — Охренеть… Ладно, но это твои проблемы. Действуй как хочешь. Мы тебя вытащили, дальше сам. Если что, посольство продлит тебе визу. — Отлично. — Если сдохнешь, напиши завещание заранее. Фокс усмехнулся. — Не переживай. Закажу кремацию, а мои деньги пусть пойдут на вашу вечеринку. На том конце снова молчание. — Давай. Будь здоров. Госпиталь Фокса перевели в небольшую палату с видом на сад. Он прошёл полное обследование, ему поставили капельницы, рекомендовали отдых. Но он уже знал, что здесь не задержится. На следующее утро он вышел во внутренний двор госпиталя, спустился к небольшому бассейну, опустил руки в холодную воду. Он чувствовал, что прожил две жизни. Одну — где он был частью системы, оружием в чужих руках. Другую — где он теперь находился. Он погрузился в воду, задержал дыхание. Когда вынырнул, то понял: Он остался не случайно. Планы Вечером он разложил перед собой карту. Император Акбар, мудрец и завоеватель, искал единую веру. Джайпур, город астрологов. Пушкар, место, где люди находили истину. Он не знал, что именно искал. Но он знал, что его путь идёт дальше.   ГЛАВА 36: Походка астролога Фокс спустился с поезда и вдохнул горячий воздух Джайпура. Запахи специй, пыли, выхлопных газов и горячего камня ударили в нос, напоминая, что он снова в новом мире. Город встречал его золотыми отблесками на стенах дворцов, пёстрыми рынками, тихими дворами храмов и медленным, тягучим ритмом. Здесь всё было другим. Стамбул был жёстким, тяжёлым, словно броня воина. Джайпур — мягкий, многослойный, как шёлковая ткань махараджей. Фокс огляделся, вслушиваясь в город. Люди двигались, как волны — плавно, неторопливо. Крики торговцев звучали, как песня, повторяясь из века в век. Мотоциклы, телеги, паланкины — прошлое и будущее смешивались в одно. Он почувствовал странное спокойствие. Встреча с гидом — Вам нужна книга о Джайпуре или хороший гид? Голос был женским, лёгким, но с оттенком уверенности. Фокс поднял взгляд. Перед ним стояла молодая девушка лет двадцати пяти, тонкая, с тёмными глазами, которые казались слишком внимательными. Не туристический гид. Она держалась иначе — спокойно, чуть отстранённо, без желания угодить. — Ты гид? — Лучший в Джайпуре. Если верить отзывам. Она подмигнула — механически, словно заученный жест. Фокс изучал её так, как изучал людей всю жизнь. Как профессионал. Минимум лишних украшений. Значит, практична. Говорит уверенно, но держит дистанцию. Значит, видела в жизни разное. Глаза внимательные, но не лукавые. Значит, не врёт — но и не говорит всё. — Хорошо. Тогда скажи мне: какой Джайпур — настоящий? Она чуть склонила голову, оценивая его. — Тот, который ты готов увидеть. Джантар-Мантар – обсерватория, строящая судьбу Они вышли к каменным гигантам древней обсерватории. — Это Джантар-Мантар, самая точная солнечная обсерватория в мире. Построена в XVIII веке махараджей Джай Сингхом. Она провела ладонью по резному камню. — Смотри. Видишь эти арки? Они ловят свет и тени. Время можно вычислить с точностью до нескольких секунд. Фокс огляделся. Каменные конструкции напоминали сцены из фильма о древних цивилизациях. — То есть, махараджи были учёными? — Нет. Они были не просто учёными. Она смотрела прямо в его глаза. — Они верили, что астрономия и астрология — единая наука. Они не просто изучали звёзды, а пытались понять их послание. Фокс усмехнулся. — Ты действительно веришь, что по звёздам можно читать будущее? Книга судеб — Ты всю жизнь анализировал людей, верно? Фокс замер. Она продолжала: — Ты читаешь их по жестам, голосу, взглядам. Но это всего лишь модели поведения. А представь, что у Вселенной тоже есть своя модель. Её можно читать. Она выдержала паузу, давая ему осмыслить сказанное. — Хорошо. Тогда где в Джайпуре можно найти человека, который умеет читать судьбы? Она чуть улыбнулась. — Есть Нади-шастра. Древняя традиция. В ней записаны судьбы людей, которые жили и которые ещё родятся. Фокс поднял бровь. — То есть, они могут просто открыть страницу и прочитать мою судьбу? — Если ты готов услышать правду — да. Он усмехнулся. — Я заплачу за это. Но только если они скажут мне что-то, чего я сам не знаю. Храм Господа Кришны Они шли дальше по улицам. Воздух был густ от запаха сандала и специй. Небольшой храм в золотых лучах заходящего солнца сиял словно портал в другой мир. — Это храм Кхаджраджи. Здесь поклоняются Кришне. Она остановилась перед воротами. — Ты говорил, что не веришь в астрологию. А ты веришь в Бога? Фокс задумался. Он вспомнил пульсирующий ритм суфийского танца, дыхательные практики в Японии, учителя, который смотрел ему в душу. — Я… пока в поиске. Она кивнула. — Тогда тебе точно стоит встретиться с Нади-астрологом. Он скажет тебе, кто ты. Финал главы Фокс стоял, глядя на город. Кто он? Если верить в карму — кем он был в прошлых жизнях? Завтра он узнает.   ГЛАВА 37: Тайна Книги Жизни Фокс медленно зашёл в маленькое помещение, пропитанное ароматами сандала и старых рукописей. Комната была тускло освещена — свет пробивался сквозь витражное окно, окрашивая стены мягкими оттенками золота и синего. В углу сидел астролог, старик в белых одеждах, с проницательными глазами, в которых отражалась вечность. — Садитесь, — произнёс он, указывая на коврик перед собой. Фокс сел, выпрямив спину, но внутри его всё сжималось от скептицизма. Он знал, как работают манипуляции и психологическое программирование, сам всю жизнь применял их. Но что-то в этом человеке было другим. Тайный метод Бригу Старик молча взял его правую руку и начал изучать. Его пальцы, сухие, лёгкие, но сильные, скользили по линиям ладони. — Много раз ты был на грани смерти. Один раз — особенно страшно. Вода. Это твой страх. Фокс напрягся. — Ты не доверяешь людям. Но не потому, что они предают тебя. А потому, что ты всю жизнь предаёшь сам себя. Он резко убрал руку. Старик спокойно посмотрел на него. — Твоя карма — не твои враги. Она — ты сам. Фокс прикрыл глаза на секунду. Всё внутри него зашевелилось. Он слышал это раньше, но боялся признать. Старик тем временем взял деревянную доску с мандалой и поставил перед ним. — Коснись центра. Веди палец. Чувствуй. Фокс, не отрывая взгляда от астролога, начал медленно водить пальцем по узору. — Остановись. Запиши число, которое первым приходит в голову. Фокс машинально записал шесть цифр. Старик взглянул на них. — Это номер твоей жизни. Он поднялся и направился к огромному шкафу, заставленному древними свитками. Фокс вперился в его спину. Это было нелепо. Как можно просто назвать число и по нему найти судьбу человека? Но астролог, не сомневаясь, нашёл нужный свиток, провёл пальцем по записям — и начал читать. Чтение судьбы — Ты родился, когда огонь и металл были в борьбе. Это значит, что ты был воином не одну жизнь. Фокс напрягся. — В прошлой жизни ты тоже был военным. Но ты выбрал другой путь. Тогда ты нашёл истину, но отвернулся от неё ради долга. В этой жизни ты снова оказался перед выбором. И снова выбрал войну. — Глупости, — фыркнул Фокс. Но голос его дрогнул. Старик медленно поднял глаза. — Ты был на грани смерти — но тебя спасли. Почему? Фокс замолчал. — Потому что твоя миссия не выполнена. В комнате застыло время. "Бхагавад-гита" — ответ на все вопросы Фокс провёл рукой по свитку. — Как мне найти свой путь? Старик достал с полки книгу в кожаном переплёте. — Ты слышал это имя. "Бхагавад-гита". Фокс нахмурился. — Кажется, у нас в академии что-то мелькало… — Ты должен прочитать её. Она ответит тебе на вопросы, которые ты боишься задать. Фокс взял книгу. Перелистнул страницы. Его взгляд упал на текст: "Сражайся, но знай: победа и поражение не имеют значения. Важен только путь." Фокс замер. Эти слова… Он слышал их раньше. Но где? И вдруг – образ. Тёмная ночь. Автомат в руках. Тепло ствола, только что выпустившего пулю. Человек падает. Он убил без раздумий. А теперь он читает о том, что ничто не умирает. Он вспоминает молитву матери одного из убитых им людей: "Он был воином. Он исполнил свой долг." Он закрывает книгу. Впервые за много лет ему по-настоящему страшно. Переоценка реальности Старик наблюдает за ним. — Ты думаешь, что смерть — конец. Но ты не понял главного: ты никогда не умрёшь. Фокс поднимает на него взгляд. — Душу невозможно убить. Её нельзя сжечь огнём, нельзя утопить водой. Фокс сдавленно сглотнул. Всё его существование строилось на страхе смерти. Теперь же ему говорили: он был бессмертен с самого начала. — Я… не знаю, что делать, — прошептал он. Старик улыбнулся. — Ты уже сделал первый шаг.   ГЛАВА 38: Первое общение с Кришной Фокс чувствовал, что его внутренний мир необратимо изменился. Фокс прочитал "Бхагавад-гиту" за несколько дней, но каждый стих продолжал звучать у него в голове, как код, который разблокировал какие-то забытые истины. Он вспомнил слова турецкого учителя: Бог танцует, и всё в этом мире кружится вокруг Него. Он вспомнил слова астролога: Ты никогда не умрёшь. Теперь он должен был увидеть Бога сам. — Отвези меня в храм Говиндаджи, — сказал он гиду. Девушка подняла бровь, но промолчала. Фокс чувствовал: он приближается к чему-то важному. Радостный хаос храма Когда они подошли, он сразу ощутил энергию этого места. Это было не как в мечетях Стамбула, где он ощущал строгую дисциплину и порядок. Не как в дзен-храмах Киото, где тишина пронизывала пространство. Здесь всё было живое, тёплое, наполненное смехом, цветами, музыкой. Толпа двигалась единым ритмом. Кто-то пел и бил в барабаны. Кто-то кружился в танце, как ребёнок, нашедший своего отца. Люди протягивали друг другу гирлянды цветов, улыбаясь так, как будто в этом мире нет ни страха, ни смерти. Это что — храм? Или праздник? Фокс остановился в проходе. — Что это? Гид улыбнулась. — Это любовь. Кришна не судит — Он любит Фокс вошёл в зал, его буквально втянуло внутрь. Он смотрел на алтарь. Там стояла фигура Кришны — юного пастуха с флейтой, в шёлковых одеждах, в гирляндах цветов. Но он не выглядел суровым судьёй. Не выглядел могущественным правителем. Он улыбался. Это Бог? Фокс не мог поверить. Всё, что он знал о Боге, рушилось. — Он не судит. Он любит, — сказал кто-то рядом. Фокс обернулся. Рядом стоял молодой монах в шафрановой одежде. — Кришна — это не Бог, который требует подчинения. Он не взвешивает твои грехи и добродетели. Он не карает. Он не мстит. Он хочет только одного — чтобы ты любил Его так, как Он любит тебя. Фокс застыл. Любовь выше закона? Любовь выше справедливости? Любовь сильнее судьбы? Катарсис: молитва и слёзы Фокс почувствовал, как ноги становятся ватными. Он опустился на колени. Он никогда не молился. Но теперь его сломало. Он плакал, как ребёнок, который нашёл дорогу домой. Господи… Ты здесь? Вокруг люди пели и танцевали. Кто-то положил руку ему на плечо. Кто-то дал ему гирлянду цветов, пропитанную благовониями. Кто-то вложил в его руки кусочек сладости. — Это прасад. Прими как знак любви Бога. Фокс съел его, даже не думая. Он не знал, что будет дальше. Но он понял: всё только начинается.   ГЛАВА 39: Поворотный момент Фокс чувствовал, что его внутренний мир необратимо изменился. Фокс сидел на каменной ступени храма, глядя в никуда. Он не мог понять, сколько прошло времени. Может, час, может, несколько. Толпа постепенно редела, вечернее Арати закончилось, но в нём самом продолжал гореть странный, неугасимый огонь. Всё, что он пережил за последние месяцы — страх, тюрьма, потеря, предательство, боль — теперь казалось чем-то далёким, как будто произошло не с ним, а с кем-то другим. Он ощущал, что что-то сломалось и перевернулось внутри него, но не мог назвать это словами. Голос из тишины — Вам нужна помощь? Фокс вздрогнул. Перед ним стоял мужчина в белых одеждах, с мешочком чёток в руке. На лбу у него были вертикальные белые полосы, а в глазах — мягкий свет и спокойствие. — Я заметил вас ещё в храме, — продолжил он. — Вы словно искали что-то… Или кого-то. Фокс невольно улыбнулся. — Возможно, я искал самого себя. — Это неплохое начало, — ответил мужчина и сел рядом. — Меня зовут Гопал. Я один из преданных Говиндаджи. Жил в Америке, работал в крупных компаниях, но потом понял, что моё место здесь. Фокс поднял бровь. — В Америке? Ты серьёзно? — Да. Я знаю, как мыслит западный человек. Знаю, какие вопросы мучают его, потому что сам когда-то задавал их. — Тогда скажи мне, — Фокс наклонился ближе, его голос дрожал, — то, что я почувствовал сегодня в храме… Это было настоящим? Гопал улыбнулся. — А что ты сам чувствуешь? Фокс замолчал. Как можно объяснить это словами? Это было ощущение полноты, как будто в его груди вдруг образовалась река, и она теперь текла в сторону, которой он не понимал. — Это было как… — он запнулся. — Как будто что-то внутри меня впервые за долгое время задышало. — Именно. Это и есть милость Бога. Иногда Он даёт человеку почувствовать Себя, но это не значит, что теперь ты всегда будешь в таком состоянии. Фокс нахмурился. — Почему? — Потому что вера — это не момент. Это путь. Разговор о карме Фокс смотрел на свои руки. Он не мог избавиться от мысли, которая грызла его изнутри. — А если человек совершил слишком много плохого? Если его руки в крови, если за ним тянется шлейф разрушенных жизней… Гопал не отвёл взгляда. — Тогда он должен это искупить. — Но как? — Фокс сжал кулаки. — Если всё, что я сделал, уже нельзя изменить? — Ты прав. Нельзя. Но можно изменить то, что будет дальше. Фокс фыркнул. — Ты правда веришь в прощение? Гопал кивнул. — В этом суть Бога. Он не судья. Он не просто справедливость. Он — милость и любовь. Фокс почувствовал, как внутри него что-то дрогнуло. — Но как очиститься? — Служением, — спокойно ответил Гопал. — Любовью. Покаянием. И, конечно, паломничеством. — Куда? Гопал улыбнулся. — В Пушкар. Путь к очищению — Пушкар? — переспросил Фокс. — Это город среди пустыни? — Да. Это одно из самых священных мест. Там совершают омовения в священном озере, искупая грехи. Там собираются паломники и мудрецы. И, если ты готов, ты сможешь оставить там своё прошлое. Фокс вдруг почувствовал бесконечную усталость. — Я не знаю, смогу ли. Гопал коснулся его плеча. — Ты уже начал. Осталось сделать последний шаг. Фокс закрыл глаза. Он знал, что не может вернуться назад. Америка? Контора? Тайные игры? Всё это больше не имело смысла. Он должен был идти дальше. — Как мне туда попасть? — Завтра утром я дам тебе контакты. А пока просто прими то, что с тобой происходит. Фокс кивнул. Завтра он отправится в Пушкар. Завтра начнётся его новая жизнь.   ГЛАВА 40: Верблюжья ярмарка. Инстинкты прошлого Фокс проснулся поздно, растянувшись на кровати, пропитанной жаром индийского солнца. Вчерашний день вымотал его: прогулки по Пушкару, храмы, шумный рынок, запах специй, толпы людей. Он уже не тот параноик, который просчитывал каждый выход и вход, но часть его всё равно оставалась начеку. Он научился расслабляться, но не разучился читать пространство. Радж ждал его у входа, оперевшись на свой старенький мотоцикл. — Ну что, мистер Фокс, готовы к приключению? Верблюды ждут! Фокс усмехнулся, надевая лёгкую льняную рубашку. — А ты уверен, что меня не продадут в обмен на хорошего скакуна? — О, если бы! — рассмеялся Радж. — Но боюсь, за вас дадут не больше, чем за старую козу. Фокс улыбнулся. Ему нравился этот парень. Он был настоящим — без двойного дна, без скрытых намерений. Обычный индийский юноша, которому нравилось жить в своём мире, в этом пыльном, но волшебном городе. Рынок. Живой хаос Ярмарка раскинулась на несколько километров. Пыль клубилась в воздухе, солнце било в глаза. Везде сновали люди: торговцы, пастухи, туристы, священники, бродячие артисты, женщины в ярких сари, старики с длинными бородами. Дети носились босиком, размахивая бумажными змеями. Радж рассказывал что-то про породы верблюдов, но Фокс его уже не слушал. Он впитывал шум, запахи, лица. Индия была как калейдоскоп – хаотичная, но гармоничная. — Пойдём вон туда, — махнул Радж рукой. Они пробирались сквозь толпу. Вокруг шли торги: — Этот верблюд — самый выносливый! Прошёл тысячу миль без еды! — Да он сдохнет через неделю! — А вот этот белый красавец, чистокровный! Сын королевского верблюда! Фокс усмехнулся. — Радж, у вас тут тоже любят сказки рассказывать? — А как же! В Индии всё — история. Даже если она не совсем правдива. Инстинкты, которые не умирают Фокс остановился у лавки с ножами. Он никогда не мог пройти мимо оружия — не потому, что оно ему было нужно, а потому, что оно было частью его прошлого. — У вас есть что-то компактное? — спросил он у продавца. Тот выложил два раскладных ножа. Фокс взял один в руку — идеально сбалансированный, прочная сталь. Лёгкий, но опасный. — Отличный выбор, сэр. Эти ножи покупают только настоящие мужчины, — подмигнул продавец. Фокс ухмыльнулся. — Ну тогда беру два. Один — для моего друга. Радж удивлённо посмотрел на него. — Ты же теперь пацифист, зачем тебе нож? Фокс пожал плечами. — Для нарезки манго, конечно. Они вышли обратно в толпу. В воздухе висел запах пряностей, навоза и горячего песка. Всё было привычно. Но вдруг Фокс почувствовал что-то не то. Он резко остановился. — Что случилось? — спросил Радж. Фокс не ответил. Всё внутри него замерло. Это было почти незаметное движение, но его тело отреагировало раньше, чем мозг успел осознать. На другом конце рынка, у импровизированной сцены, пятеро мужчин что-то жёстко выясняли. Один из них, высокий и жилистый, держал за плечо мальчишку. Тот вырывался, но безуспешно. Громкий шлепок. Фокс услышал его даже сквозь шум ярмарки. Мужчина ударил ребёнка по лицу. Мальчишка упал в пыль. Фокс уже шёл в их сторону. — Эй, подожди, — Радж схватил его за руку. — Это не наше дело. Фокс даже не обернулся. Он шёл сквозь толпу, не замечая больше ни запахов, ни голосов. Только внутренний гул. Он не планировал влезать. Он не хотел. Но что-то внутри него не могло просто стоять и смотреть. Инстинкты прошлого не исчезают. Они просто ждут своего момента. И этот момент настал. Продолжение следует…   ГЛАВА 41: Тёмные улицы Пушкира: Спасение детей Фокс медленно пробирался через толпу, сливаясь с общим движением. Шум, запахи и яркие лица окружали его, но он не обращал внимания на происходящее вокруг. Его внимание привлек джип с тонированными стёклами, стоящий рядом с шатром. Внезапно два мужчины вытащили из машины двух девочек лет двенадцати. Их рты и руки были заклеены скотчем. Мужчины грубо запихнули девочек на заднее сиденье, а мальчика, который пытался сопротивляться, пинками загнали обратно в палатку. Внутри машины остались двое мужчин, а другие двое уселись в джип. Один из них кинул на девочек мешок, скрывая их от посторонних взглядов. Радж, стоявший рядом, наблюдал за происходящим с ужасом. Его глаза наполнились тревогой. — Где наш мотоцикл? — быстро спросил Фокс. — Здесь, в минуте отсюда, — ответил Радж, не отводя взгляда от машины. Фокс поспешил в сторону мотоцикла, и Радж последовал за ним. В это время джип уже тронулся с места. Пока они добирались до своего транспорта, прошло больше минуты. Гонка за спасением Фокс оглянулся и спросил: — Здесь только одна дорога? Радж кивнул и объяснил: — Да, они поехали по окружной. Но мы можем срезать через город и перехватить их на выезде. Мы даже опередим их на мотоцикле — на ярмарке пробки. Фокс задумался, а затем повернулся к Раджу: — Что ты задумал? — обеспокоенно спросил тот. Фокс спокойно ответил: — Просто познакомлюсь с ребятами и попрошу их отпустить детей. — Это не наше дело! — возразил Радж. — Может, лучше сказать полиции? Фокс бросил на него взгляд и сказал без эмоций: — Пока полиция будет опаздывать, этих детей уже могут продать или использовать не по назначению. Тут нет ничего сложного. Столкновение с системой Фокс знал, что если не ускорится, ситуация выйдет из-под контроля. Время неумолимо уходило, и джип уже отдалялся. У него оставался только один шанс. Он медленно сжал кулаки и, стараясь не заметить мелькнувшее в глазах Белого беспокойство, приготовился к последнему шагу. — Ладно, — сказал Фокс, поднимая руки. — Я понял тебя. Дети — это бизнес. У меня нет желания вмешиваться в твои дела, но ты ведь знаешь, что мне тоже нужна страховка. Белый стиснул зубы. — Какого чёрта тебе надо? Фокс молча достал телефон и показал ему запись, сделанную скрытой камерой. На видео чётко было видно, как детей сажают в машину, как их грубо выталкивают из палатки. Всё было снято в мельчайших деталях. — Это видео уже ушло по защищённому каналу в надёжное место, — спокойно сказал Фокс. — Если я не выйду на связь через 24 часа, оно окажется у людей, которым твой бизнес точно не понравится. Белый побледнел. Он бросил быстрый взгляд на своих людей, которые тоже начали нервничать. В глубине души он знал, что такие, как Фокс, никогда не блефуют. — Чёртов ублюдок… — процедил он. Фокс пожал плечами. — Так что решай. Или ты находишь себе новый бизнес, или исчезаешь. Я не прошу тебя стать святым, просто убери руки от детей. Белый молчал, сжимая кулаки. Но он понял, что у него нет другого выбора. — Ладно, — произнёс он сквозь зубы. — Убирайся к чёрту. Фокс медленно отступил, не спуская с него глаз. Он прошёл за ворота, увидел ждущего Раджу и сел на мотоцикл. — Быстрее отсюда, — сказал он. Радж завёл мотор, и они исчезли в пыльной темноте индийской ночи. Размышления о дальнейшем пути Фокс знал, что эта битва была выиграна, но война ещё не завершена. Он стоял неподвижно, внимательно следя за происходящим. Все обстоятельства складывались не в его пользу: минимум пять человек, и неясно, есть ли у них оружие, но тот, с кем он сейчас говорил, явно был вооружён. — Ты хочешь сказать, что просто отпустишь меня? — спросил Фокс, пытаясь выиграть время. Белый скривил губы в ухмылке. — В этом нет смысла. Ты уже проиграл. У тебя нет вариантов. — Разве? — Фокс сделал вид, что расслабился, медленно опуская плечи. — А если я скажу, что у меня есть план «Б»? Белый нахмурился. — Какой ещё план «Б»? — Да такой, — ответил Фокс, сделав шаг назад. — Пока мы с тобой тут разговариваем, индийская полиция уже получила анонимный звонок. Он заметил, как глаза Белого сузились, и понял, что тот сомневается, блефует ли он. — Включай мозги, дружище, — продолжил Фокс. — Ты правда думаешь, что я один сюда пришёл, без прикрытия? Ты хоть понимаешь, сколько людей сейчас следит за этой базой? Он медленно обвёл взглядом присутствующих. — Если я не выйду отсюда через три минуты, сюда ворвутся люди, которым наплевать, кто ты и что ты здесь делаешь. Белый напрягся. Фокс почувствовал, как ситуация начала меняться. — Ты же знаешь, как работает система, — продолжал Фокс, понижая голос. — Мне плевать на твой бизнес, но если полиция прикроет тебя, тебя сольют свои же. Белый молчал, и Фокс знал, что он давит на нужные кнопки. — Вот мой вариант. Я выхожу отсюда, мы забываем друг о друге. Ты чист перед системой, я чист перед своей совестью. Белый нахмурился. — А если я просто пристрелю тебя прямо здесь? Фокс улыбнулся. — Попробуй. Он видел, как Белый взвешивает варианты, и понимал, что тот стоит перед трудным выбором. — Ладно, — наконец сказал он. — Вали отсюда. Но если я тебя увижу снова, разговор будет другим. Фокс кивнул и, не оборачиваясь, направился к выходу. Как только он вышел за ворота, напряжение начало спадать, но расслабляться было рано. Он быстро нашёл Раджу, который ждал его с мотоциклом. — Ты жив! — Раджу явно нервничал. — Пока да, — усмехнулся Фокс. — Но нам пора уезжать. — Куда? Фокс задумался. Он знал, что Пушкар больше не безопасен. — В Вриндаван, — сказал он. — Думаю, мне пора увидеть, что такое настоящая духовная жизнь. Раджу недоверчиво посмотрел на него, но ничего не сказал. Они завели мотоцикл и, не оглядываясь, выехали из города.   ГЛАВА 41: Тёмная сделка Фокс осторожно двигался через толпу, которая была слишком поглощена своими делами, чтобы заметить, что происходило на заднем плане. Рядом с шатром стоял чёрный джип с тонированными окнами. Он заметил странное движение — двое мужчин вытаскивали из палатки девочек, не старше 12 лет. Их рты и руки были заклеены скотчем. Девочек грубо затолкали в машину, а пацана, который пытался кричать, один из мужчин ударил и загнал обратно в шатёр. Фокс напрягся. Всё было очевидно — детей продавали. Радж, его проводник, застыл, не веря своим глазам. — Где наш мотоцикл? — тихо спросил Фокс. — Вон там, в двух минутах… — прошептал Радж. — Запомни машину. Нам нужно их догнать. Фокс быстро направился к парковке, а джип тронулся с места. Мотоцикл не находился сразу, и пока они пытались завести его, машина уже скрылась в потоке. — Здесь только одна дорога, — сказал Радж. — Они поехали по окружной, но мы можем срезать через город и перехватить их на выезде. На ярмарке сейчас пробки. — Отлично. Едем. Фокс быстро соображал. Догнать их было реально, но что дальше? Просто остановить машину? Перекрыть дорогу? Вынести водителя? Времени на сложные схемы не было. — Послушай, — обратился он к Раджу, — ты остановишь их. Сделай вид, что упал с мотоцикла, попроси помощи. — А вдруг они опасны? — Не волнуйся. Работать буду я. Радж кивнул и поехал вперёд. Вскоре они нашли подходящее место: разбитый участок дороги с большой ямой. Радж аккуратно повалил мотоцикл, сел рядом, делая вид, что держится за ногу. Джип появился через пару минут. Фокс стоял в тени, следя за происходящим. Машина затормозила. Один из мужчин открыл дверь, чтобы подойти к «раненому». Этого Фокс и ждал. Он рванулся вперёд, в одно движение ударил парня в плечо, толкнул обратно в салон и приставил нож к его горлу. Второго схватил за шею. — Даже не думай, — прошипел он. — Улыбнись и положи руки на торпеду. Двое внутри машины замерли. Их лица побледнели. Фокс знал, с кем имеет дело — низшие звенья системы, обычные исполнители, привыкшие работать без сопротивления. Он говорил чётко и спокойно, давая понять, что шутить не собирается. — Едем на базу, — приказал он водителю. — И попробуй только сделать резкое движение. Радж, услышав приказ, бросился к багажнику и открыл его. Девочки сидели внутри, дрожа от страха. — Уводи их, — сказал Фокс. Радж быстро освободил детей и посадил их на мотоцикл. — Фотографируй номера и машину, — добавил Фокс. — Если я не вернусь, ты знаешь, что делать. Машина двинулась дальше. Вскоре они прибыли на окраину города, в небольшой закрытый двор. Железные ворота открылись, и джип въехал внутрь. Фокс внимательно осмотрел местность — несколько палаток, люди с оружием. Он знал, что теперь вариантов было не так много. Дверь открыл мужчина с седыми висками, на вид профессионал. — Кто ты? — спросил он холодно. — Меня интересует товар. — Не валяй дурака, — усмехнулся мужчина. — У тебя есть два варианта: ты уходишь сам, или тебя увозят. Фокс понял, что попал в ещё более глубокую передрягу, чем рассчитывал.   ГЛАВА 41: Ярмарка в Пушкаре Ярмарка в Пушкаре кипела. Тысячи людей – торговцы, паломники, туристы – заполняли узкие улицы между шатрами. В воздухе смешивались запахи специй, сухой пыли и горячего чая. Фокс неторопливо шёл сквозь толпу, стараясь запомнить расположение палаток, выход с рынка и подъездные пути. Всё шло спокойно, пока его взгляд не зацепился за одну деталь. Рядом с большим шатром, где продавали ковры, стоял тёмный джип с тонированными стёклами. Мужчины в тёмной одежде вытолкнули двух девочек лет двенадцати, быстро заткнули им рты тряпками и повели к машине. Девочки дрожали, их глаза метались в поисках помощи. Через секунду Фокс увидел ещё одного ребёнка – мальчишку лет восьми, которого грубо затолкали обратно в шатёр. Радж, который шёл рядом, что-то говорил, но Фокс уже не слышал. Внутри него сработал инстинкт. — Радж, где наш мотоцикл? — резко спросил он. — Вон там, в конце улицы… — замешкался Радж, заметив выражение лица Фокса. — Иди за ним, быстро! Они сейчас уедут! Джип завёл мотор. Двое мужчин уселись на передние сиденья, ещё двое забрались назад, прижимая девочек к сиденьям. Машина медленно тронулась, пробираясь сквозь толпу. Фокс бросился к Раджу. — Садись за руль! Держись за ними, но не слишком близко! — Что ты собираешься делать? — Просто гони. Остальное – на мне. Они свернули с рынка и поехали в обход. Фокс понимал: единственная дорога вглубь пустыни проходила через узкое место, где можно было остановить машину. — Видишь ту яму на дороге? Подъезжай к ней и ложи мотоцикл поперёк пути. Сделай вид, что упал. Пусть они остановятся. Радж сглотнул. — А если они вооружены? — Тем лучше. Они привыкли, что их боятся. Давай, действуй! Радж кивнул, выжал газ. Они промчались вперёд и за пару минут достигли нужного места. Радж бросил мотоцикл на бок и театрально застонал, хватаясь за ногу. Фокс затаился в кустах неподалёку. Через минуту джип притормозил. Водитель выругался, махнул рукой одному из пассажиров. Тот открыл дверь и вышел, чтобы оттащить мотоцикл. Фокс двинулся молниеносно. Один рывок – и он уже сзади парня. Его рука с ножом скользнула к горлу жертвы. — Не дёргайся, иначе не успеешь понять, что умер. Второй мужчина в машине рефлекторно потянулся за оружием, но Фокс шагнул ближе, приставив нож к шее первого. — Если он нажмёт на курок, я вскрою тебе сонную артерию. Скажи им опустить оружие. Заложник кивнул, руки его задрожали. — Спокойно, парни… Фокс открыл заднюю дверь джипа. Девочки с ужасом смотрели на него. — Всё хорошо, я вас вытащу. Одна девочка всхлипнула, но закивала. Водитель нервно потел, его пальцы стискивали руль. — Мы просто везём товар, мы не хотели проблем… — Отлично, тогда вот что. Выходите из машины, медленно. Бандиты подчинились. Фокс быстро осмотрел их – обычные мелкие перевозчики, ни капли профессионализма. Они даже не понимали, с кем связались. — Радж, забирай детей и увози в город. Быстро. Радж, всё ещё бледный, кивнул, помогая девочкам сесть на мотоцикл. — А ты что будешь делать? — Разберусь с этими ребятами. Фокс дождался, пока мотоцикл скроется в облаке пыли, а затем посмотрел на бандитов. — Ну что, парни… Поиграем?   ГЛАВА 42: Разговор с куратором Фокс сидел в душной гостинице, раскладывая на столе поддельные документы, пока телефон в его руке издавал монотонные гудки. Он знал, что этот разговор будет жёстким, но выбора не было. Куратор ответил после третьего сигнала. — Ты, сука, совсем с катушек слетел? — голос был ледяной. Без эмоций, без привычных саркастичных ноток. Чистая, концентрированная ярость. — Мы тебя вытаскивали, тратили ресурсы, а ты снова вляпался в дерьмо? Ты хоть понимаешь, кто мне уже звонил? Из пятидесяти мест, Фокс. Пятьдесят! Фокс закрыл глаза и глубоко вдохнул. — Понимаю. — Да ни хрена ты не понимаешь! У тебя была золотая возможность исчезнуть, но ты не смог удержаться, да? Решил поиграть в героя? Ты думаешь, тебе это кто-то простит? Ты думаешь, я ещё раз тебя вытяну? Всё, дружище. Мы закончили. Это был твой последний билет. Фокс кивнул сам себе. Он знал, что так будет. Поэтому сразу перешёл в атаку. — Ты знаешь, что у меня рак? На том конце повисла пауза. — Ты мне это ещё в Турции рассказывал. И что? — То, что это терминальная стадия. Всё официально. Мои анализы у вас есть. У меня нет наследников. У меня есть страховка. Небольшая, но вполне приличная. Куратор молчал, но Фокс чувствовал, как этот разговор начинает разворачиваться в его сторону. — Давай так. Я подписываю всё на тебя. 80% суммы уходят тебе, 20% мне, чтобы хватило дожить. Взамен ты обеспечиваешь мне нормальный паспорт, десятилетнюю визу и чистую легенду. И я исчезаю. Навсегда. Куратор выдохнул. Теперь его голос стал другим — в нём больше не было злости, только сухая заинтересованность. — Это серьёзные деньги. — Очень серьёзные. — И ты правда хочешь просто уйти? — Я не хочу, я уже ушёл. Я не хочу ни войны, ни мести, ни своей старой жизни. Я больше не хочу быть никем. — И что ты будешь делать, просветлённый ты наш? Фокс усмехнулся. — Буду кормить коров. На том конце линии повисло молчание. — Что? — Я буду кормить коров, друг мой. Ты не представляешь, какие это прекрасные животные. Буду жить на ферме, ухаживать за ними. Может, открою свой маленький ашрам для таких же потерянных душ, как я. Искупать грехи. Свои, твои, всех наших ребят. — Ты издеваешься надо мной? — Нет. Я просто устал. Ты же знаешь, как система высасывает людей. Ты сам когда-то говорил, что единственный способ уйти — это умереть. Так вот, я уже почти мёртв. Дай мне дожить, как я хочу. Куратор снова замолчал, потом тихо хмыкнул. — Ты всё продумал, гнида. Ну ладно. Но ты должен сам сделать себе справку о смерти. И фотки кремации. Завещание подпишешь в посольстве. — Справедливые условия. — Я сделаю тебя агентом по сельскому хозяйству. Как будто мы тебя внедрили в фермерскую программу. Что-то придумаю. Но ты сидишь тихо, не высовываешься. Получаешь свой откатный счёт и исчезаешь. И больше мне никогда не звонишь. Фокс кивнул, улыбаясь. — Ну, мы с тобой всегда могли найти общий язык. — Да пошёл ты, Фокс. — Люблю тебя тоже, дружище. Связь оборвалась. Фокс убрал телефон и вышел на улицу. Над Пушкаром сгущался тёплый вечер. Он посмотрел на небо и впервые за долгое время почувствовал себя свободным.   ГЛАВА 42: Последний звонок Фокс сидел в полутёмной комнате, глядя на телефон. Он знал, что этот разговор будет неприятным, но откладывать его дальше не имело смысла. Куратор, скорее всего, был в бешенстве. Он уже представил, как тот срывает злость на подчинённых, пока его мобильный разрывается от звонков. Наконец, короткие гудки оборвались. — Ты, блядь, охренел? Фокс усмехнулся. — Рад тебя слышать, дружище. — Не шути со мной, Фокс. Ты хоть представляешь, какой хаос ты устроил?! Турция — это одно, но то, что ты творишь в Индии, — уже совсем другой уровень. Ты вообще понимаешь, сколько людей сейчас тобой интересуются? Я получил звонки из семи разных контор. Семь! И половина из них хотят тебя либо ликвидировать, либо упечь в такую дыру, из которой даже крики не доносятся. Фокс молчал. — У тебя хотя бы есть нормальное объяснение? Или ты реально решил сдохнуть красиво? Фокс медленно выдохнул. — Я болен. — Да ладно? Это мы уже слышали. — Терминальная стадия. Всё официально. Я долго не протяну. На том конце провода наступила пауза. — Ну и? Чего ты от меня хочешь? — Сделку. — Какую ещё нахрен сделку? — У меня страховка. Крупная сумма. Нет наследников. Я подписываю всё на тебя. 80% — тебе, 20% — мне, чтобы дожить. Взамен ты обеспечиваешь мне новую личность, десятилетнюю визу и паспорт. Я исчезаю. Насовсем. Молчание затянулось. — Ты серьёзно? — Как никогда. — И что ты собираешься делать, если я пойду на это? — Буду кормить коров. Куратор фыркнул. — Что? — Буду жить на ферме. Забочусь о животных. Моё дело — простить себя и очистить совесть. — Ты рехнулся. — Возможно. Но ты знаешь, что я не блефую. Я просто устал. Всё, что у нас было, — иллюзия. Чувство значимости, власть, контроль… Это дым. Я хочу выйти из игры. Дай мне возможность уйти спокойно. Куратор тихо выругался. — Ты, сука, хитрый. Всё рассчитал, да? Фокс усмехнулся. — Ты же знаешь меня. — Ладно. Но условия такие: сам делаешь справку о смерти, сам организуешь кремацию, все бумаги подписываешь в посольстве. Я сделаю тебя “агрономом”, каким-нибудь консультантом по сельскому хозяйству. Но, Фокс, ты должен исчезнуть. Навсегда. — Справедливо. — И ещё одно. Больше не звони мне. Никогда. Фокс улыбнулся. — Люблю тебя, дружище. — Да пошёл ты, Фокс. Гудки. Фокс откинулся на кровать, глядя в потолок. Снаружи доносился звон храмовых колоколов, пахло ладаном. Он поднялся, достал из сумки старые документы. Посмотрел на них, словно прощаясь, а потом поджёг спичкой. Пламя жадно поглотило его прошлое. Теперь он был никем. И впервые в жизни его это устраивало.   ГЛАВА 42: Телефонный разговор Фокса с куратором Телефон зазвонил ровно в назначенное время. Фокс ждал этого звонка. Он знал, что этот разговор будет коротким, но принципиальным. — Ты, конечно, вляпался, — голос куратора был холоден, но в нем слышалась едва уловимая усталость. — После Турции тебя вообще не должны были вытаскивать. Ты понимаешь, сколько ты нам стоил? — Да, — спокойно ответил Фокс. — Надеюсь, ты не ждешь, что мы будем тебя дальше прикрывать? Все, что ты творишь в Индии, — это уже не наша проблема. — Я и не прошу. Я предлагаю сделку. На том конце провода повисло молчание. — Говори. — Ты знаешь, что у меня рак. Все официально, документы есть. Страховка крупная, но наследников нет. — И? — Я переписываю 80% страховки на тебя. Ты все получаешь официально, никаких серых схем. Я беру себе 20 % — мне этого хватит. Взамен ты выбиваешь мне новых паспорт и десятилетнюю визу. — Ты серьезно? — Вголосе куратора появилось что-то похожее на интерес. — Абсолютно. Ты получаешь деньги, я исчезаю. Это чистая сделка. Куратор усмехнулся. — Ты понимаешь, что теперь тебе придется исчезнуть по-настоящему? Ни один из наших даже шепотом не должен услышать твое имя. — Я и сам этого хочу. Снова молчание. — Ты точно не попытаешься "стать святым" и начать давать интервью про всю эту нашу кухню? — Мне на это плевать. Я ухожу кормить коров. — Чего? — Буду жить на ферме. Кормить коров, чистить хлев, варить молоко. Это моя новая жизнь. На другом конце провода раздался смех. Настоящий, искренний. — Ты меня, конечно, удивил, Фокс. Но знаешь, это даже по-своему красиво. — Я хочу умереть спокойно. Без кармы. Без долгов. Куратор помолчал, потом выдохнул: — Ладно. Я сделаю это. Но у меня одно условие. — Слушаю. — Ты должен "умереть" официально. Вся бумажная работа, завещание, фоткикремации — все должно выглядеть идеально. — Справедливо. — Все, значит, договорились. И еще... — Что? — Если ты хоть раз еще вляпаешься в какую-нибудь хрень — я не спасу тебя даже за всю твою чертову страховку. Фокс улыбнулся. — Ты больше никогда обо мне не услышишь. Куратор хмыкнул: — Честно? Я бы даже поставил на тебя деньги. Но у нас в конторе давно никто не делает ставок на мертвецов. — Тогда считай, что я уже умер. — Хорошо. Будь здоров... или что там тебе теперь желают. Гудки.   ГЛАВА 43: Вера и Сомнение Фокс стоял на берегу Ямуны, наблюдая, как языки пламени пожирают его прошлое. Ветер с реки приносил прохладу, но в душе было не пусто, а необыкновенно тихо. Как перед рассветной молитвой, когда первый луч солнца ещё не коснулся земли, но внутри уже рождается свет. Рядом, чуть в стороне, стоял седовласый йог в белых одеждах. На его лбу сияли вертикальные линии тилаки, а в руке он неспешно перебирал чётки. Его лицо излучало безмятежность — никто из бывших коллег Фокса не узнал бы в нём человека, которого когда-то боялись. На погребальном костре догорало тело. Никому не нужный человек, когда-то живший по законам силы, теперь превращался в пепел. Искры взмывали в небо, унося его имя, ошибки, грехи. Но Фокс больше не чувствовал пустоты. Когда-то он искал веру, не понимая, что именно ищет. Он видел в ней слабость, потом — надежду, позже — укрытие от прошлого. Но теперь он знал: вера — это не просто утешение. Это связь, которая никогда не рвётся. Он осознал, что вера была с ним всегда. Даже в те мгновения, когда он считал себя потерянным, она терпеливо ждала его. Она не судила, не наказывала, не требовала. Она просто была. Он сделал шаг вперёд, окунул руки в воду, позволил холодным струям очистить пальцы. Губы прошептали одни лишь два слова: — Теперь я знаю. Огонь угасал. Теперь начнётся самое трудное — жить заново. Но на этот раз не во тьме, а в свете.   ГЛАВА 44: Диалог с Белым – кульминация противостояния Белый холодно усмехнулся, окинув Фокса взглядом сверху вниз. В его глазах не было страха, только презрение и что-то похожее на скуку. — Ты думаешь, что стал святым, потому что окунулся в священную реку? — Белый склонил голову набок. — Ты наивен. Индия — это рынок духовности. Всё здесь продаётся: молитвы, благословения, прощение грехов. Даже души. Эти твои святые — такие же торговцы, как и я. Разница только в ассортименте. Фокс стоял ровно, сжимая кулаки, но лицо его оставалось спокойным. — Ты думаешь, я не видел лицемерия? Думаешь, я не знаю, что есть продажные священники, что есть грязь, обман, фальшь? — Он медленно качнул головой. — Но я видел и другое. Я видел тех, кто живёт любовью, тех, кто служит не ради выгоды. Ты просто выбрал удобное оправдание для себя. Ты убеждаешь себя, что все вокруг такие же мерзавцы, как и ты, чтобы не чувствовать себя чудовищем. Белый усмехнулся и шагнул ближе. — Чудовище? Ты всё ещё веришь в эти детские категории? Добро, зло… Ты жил в этой системе, Фокс. Ты знаешь, что есть волки и есть бараны. Мы — волки. Мы санитары леса. Мы поддерживаем естественный порядок вещей. Ты действительно думаешь, что твоя иллюзия спасения кого-то что-то изменит? Ты хоть раз задумывался, почему во вселенной львы жрут антилоп? Кто дал им это право? Фокс усмехнулся, но в его глазах загорелся холодный огонь. — Ты прав. Львы жрут антилоп. Но знаешь, какая разница между тобой и львом? Лев убивает, потому что иначе не выживет. А ты убиваешь ради выгоды, ради власти, ради контроля. Ты не лев, Белый. Ты шакал, который прикидывается царём саванны. Белый замер, его мышцы напряглись, но Фокс продолжил, не давая ему заговорить. — Ты называешь себя санитаром леса, но на самом деле ты — его болезнь. Ты и те, кто стоит за тобой, сделали этот мир таким, где только шакалы и волки, а овцы — просто мясо. И ты гордишься этим? Ты правда думаешь, что силён? Белый прищурился, но в его глазах мелькнуло что-то, похожее на тревогу. — Ты говоришь красиво, но ты сам жил по этим законам. Ты был одним из нас. Ты убивал. Ты разрушал. Чем ты лучше меня? Фокс кивнул. — Ты прав. Я жил в этой системе. Я был таким же, как ты. Возможно, даже хуже. Но знаешь, в чём наша разница? Я выбрал выйти из игры. Я понял, что мы не волки. Мы не цари леса. Мы просто рабы системы, которая использует нас и выбрасывает, когда мы больше не нужны. И теперь я свободен. Белый хмыкнул и потянулся к поясу, но Фокс даже не вздрогнул. — Ты можешь выстрелить, если хочешь. Я не буду сопротивляться. Я видел смерть сотни раз, я не боюсь её. Но скажи мне… — Он сделал шаг вперёд, и Белый непроизвольно отступил на полшага. — Ты можешь убить меня, но сможешь ли ты убить ту маленькую часть себя, которая сейчас колеблется? Ту часть, которая всё ещё хочет верить, что есть что-то выше власти и страха? Белый замер. Его рука сжала рукоять пистолета, но он не мог заставить себя вытащить его. На лице мелькнула тень сомнения, и Фокс понял, что выиграл. Он развернулся и спокойно пошёл прочь. Белый не двигался. Его руки дрожали, в горле пересохло. Он мог бы застрелить Фокса в спину, но почему-то не мог заставить себя нажать на спусковой крючок. Где-то глубоко внутри него впервые за долгие годы зазвучал голос, который он пытался заглушить. Фокс уходил медленно, но он знал — Белый его не остановит.